Абрам Ганнибал: Черный предок Пушкина

В конце апреля царь собрался ехать из Москвы в Полоцк: там расквартированы на зиму гвардейские полки. Но помешала жестокая лихорадка. Три недели пришлось провести государю в постели. Среди ординарцев, которые находились при больном, упомянут и Абрам. С этих пор он в личном услужении у государя.

Многое говорит за то, что российский государь все больше привязывается к своему любимцу. Весной 1705 года он пригласил голландского художника Шхонебека, чтобы тот запечатлел его вместе с Абрамом; речь идет о редкой гравюре «Петр Великий и маленький арап». На этой аллегорической картине изображен Петр — победитель шведов, а рядом с ним негритенок. Это и есть первый портрет известного впоследствии Абрама Ганнибала. Было ему тогда всего 9 лет.

Решение крестить его — причем стать ему крестным отцом и дать свое имя (хотя Абрам уже был крещен по дороге из Стамбула) — также свидетельствует об особой привязанности царя к своему арапу. В дороге из Стамбула он получил имя Абрам, что соответствовало имени, полученному при обращении в ислам — Ибрагим. Однако повторное крещение было решено отложить — Петр ожидает случая, чтобы совершить этот обряд в наиболее торжественной обстановке. Арапчонку отныне приказано находиться при царе неотлучно. Летом 1705 года Абрам отправляется в Полоцк, а затем в Вильну в свите своего могучего покровителя. С тех пор они неразлучны. На протяжении всего царствования Петра не было, пожалуй, человека, жизнь и судьба которого были бы так переплетены с жизнью государя. Алексею, наследнику престола, которому, казалось бы, следовало продолжать дело Петра, отец был, напротив, совершенно чужд и непонятен. Что же касается Абрама, то он — истинный «птенец гнезда Петрова». Он, как мы убедимся впоследствии, будет всегда верен делу Петра, даже через полвека после его смерти. А тогда путешествие это стало одним из самых сильных впечатлений новой жизни — жизни в России.

В июле государя застало в Вильне известие о победе над шведами, одержанной генералом Боуром под Митавой. Сюда же доставлены военные трофеи. Организованы большие торжества, а 13 июля в церкви Параскевы-Пятницы служили благодарственный молебен по случаю одержанной победы. Присутствовали сам государь, военные, свита и многочисленные горожане. До наших дней мемориальная доска на этой церкви, установленная, правда, значительно позже, гласит:

В сей церкви

Император Петр Великий

в 1705 году слушал

благодарственное молебствие

за одержанную победу

над войсками Карла XII,

подарил ей знамя,

отнятое в той победе

у шведов,

и крестил в ней

Африканца Ганнибала,

деда знаменитаго поэта нашего

А. С. Пушкина.

Итак, генерал Боур — не единственный виновник торжества в этот знаменательный день. В центре внимания оказался и наш арапчонок. Обряд крещения был не просто церковной формальностью. Другой, символический смысл имел этот акт: показать, что Абрам — не просто «арап» в свите монарха, как то было принято при дворе в Европе, но его духовный сын. Счастливым оказался сей союз: требовательный, заботливый отец — и послушный, любящий сын. Он знаменовал собой союз двух культур, двух народов, двух континентов, настоящее родство могущественного европейского монарха и маленького мальчика из самого сердца Африки. Ни Петр, ни кто-либо другой не могли и предполагать, что маленький арап положит начало роду, давшему России множество выдающихся личностей, а главное, величайшего поэта России.

Этот день, 13 июля, стал официальным днем рождения Абрама ^{24}. При крещении он получил новое имя — Петр, Петр Петрович Петров. Он счастлив, что стал крестным сыном столь прекрасного, молодого и могущественного государя. Однако просит, чтобы его и впредь называли Абрамом. Он не хочет терять имя, которое, видимо, напоминает ему имя, данное при рождении (Brouha?). И царь, к его великой радости, уступает. Таким образом маленький девятилетний мальчик, крестник царя, пытается сохранить то единственное, что связывает его с родной Африкой, родным городом Логоном, с матерью и отцом, с его корнями.

Школа войны

Была та смутная пора,

Когда Россия молодая,

В бореньях силы напрягая,

Мужала с гением Петра.

Суровый был в науке славы

Ей дан учитель: не один

Урок нежданный и кровавый

Задал ей шведский паладин.

Но в искушеньях долгой кары,

Перетерпев судеб удары,

Окрепла Русь. Так тяжкий млат,

Дробя стекло, кует булат.

Пушкин, «Полтава».