Абрам Ганнибал: Черный предок Пушкина

Снова и, как мы увидим, не в последний раз пересеклись пути Абрама и Саввы Рагузинского. Сейчас он — представитель Петра в Париже. Однако вот что пишет в Россию компаньон Абрама, Алексей Юров: «…ныне денги переменилися и в цене поднялис и мы от определенного своего жалованья теряем по четыреста гульденов и на все цена прибавилас безмерная; прошу вас, моего милостиваго государя, приказать ко мне отписать, какими денгами изволите платить за нас Саве Рагузинскому: ежели рублями за ефимок, то бы нам всякой ефимок был по четыре ливра и по пяти копеек или слишком, а он нам дает по три ливра за ефимок, также и к Саве прошу отписать о сем; а я чаю, что Царское Величество приказал нам определить ефимками Галанскими, а не французскими малыми…» ^{51}.

Как видим, картина, изображенная в этих документах, весьма отличается от той, что описывает Пушкин. Так что же наши друзья? Желаемой прибавки они, как явствует из письма, так и не получили. Сразу возник ряд вопросов, которые бы разрешились сами собой, будь у них деньги: как платить преподавателям? Согласятся ли те продолжать учить в долг? На что жить?

Надо, однако же, отметить, что не им одним приходится искать ответы на подобные вопросы. Вот выдержка из рапорта Конона Зотова. Хотя этот рапорт годичной давности, но общая ситуация, видится нам, за это время особых изменений не претерпела: «Приняли их в гардемарины весьма ласково и охотно, только прискорбна душа моя даже до смерти, смотря на их нищету… Для чести государевой, я от всей ревности роздал парик, кафтан, рубахи, башмаки и деньги. Желал бы сам быть палачем и четвертовать того, который на смех вас обнадеживал, что здесь гардемаринам хорошее жалованье и мундир и квартиры. На день им идет по 12 коп. только, и больше нет ни мундиру, ни квартир. Так мне прискорбно, что легче было бы видеть смерть перед глазами моими, нежели срамоту такую нашему отечеству, и лучше бы их перебить, что поросят, нежели ими срамиться и их здесь с голоду морить. Многие хотят в холопы идти, только я их стращаю жестоким наказанием, истинно против своей совести, ибо знаю, что худо умирать с голоду…» ^{52}.Как видим, есть выход: «идти в холопы» в богатые французские дома. Но как быть тогда с учебой? Да и не приветствуется это. Ну что ж, у Абрама — другая дорога.

Франция в тот год объявила войну Испании, которая нарушила Утрехтский договор и напала на Италию. Англия, союзник Франции, тоже вступила в войну, и летом 1718 года испанская флотилия была разбита англичанами под командованием адмирала Бинга [22].

Абрам постоянно в курсе всех происходящих на фронтах событий. Ведь парижская пресса только этим и полна. Он решил воспользоваться подобным поворотом событий и оную оказию профитовал.Наш Абрам вступает добровольцем в боевые части французской армии. Вот как описывает эти события историк М. Д. Хмыров: «…С наступлением 1719 года Испания и Франция объявили войну одна другой, маршал Бервик повел французскую армию к границам испанским — и Ганнибал, вступивший в ряды этой армии инженерным учеником, участвовал при взятии французами Фонтарабии и Сансебастиана, был ранен в «подземной войне» (в траншеях) и, за отличие, награжден чином инженер-поручика».