Абрамович против Березовского

В этой главе две основные линии, два суперинтересных вектора. Во-первых, в ноябре 2011 года Роман Аркадьевич заговорил. До этого мало кто, помимо близкого окружения, слышал, как звучит его голос – Абрамович не любит давать интервью и выступать публично. Во-вторых, перед нами разворачивается дуэль, от которой Абрамовичу, как он ни старался, не удалось отвертеться. Поединок равных противников, которые, наконец, очно сошлись у барьера. Практически ничего нового по отношению к письменным показаниям Абрамович не сказал. Конечно, появились нюансы. В этом и ценность судебной публичной стадии.

Абрамович и Березовский, встречаясь на процессе, не только не здоровались, а старались не заметить друг друга. Березовский с первого же дня охотно общался с журналистами, Абрамович избегал общения с прессой, лишь через несколько дней раскрепостился, даже стал отпускать реплики, шутил, например, в отношении своих свидетелей. Усомнился вслух в швейцарском происхождении часов Сергея Капкова, который тут же обиделся. Березовский большей частью демонстрировал победоносный вид, был доволен собой, цвел и пах, говорил охотно на английском, в отличие от задумчивого и часто смурного Абрамовича, который говорил исключительно по-русски. В команде поддержки у Березовского была Елена Горбунова, которую он называет своей женой, она приходила на несусветной высоты каблуках, часто улыбалась, всячески выказывая свое скептическое отношение и даже иногда демонстративную жалость по отношению к Абрамовичу, которому это было безразлично. Эти двое для него были пустым местом, промоиной на горной дороге, которую надо осторожно миновать, чтобы не свалиться в пропасть, и двигаться дальше. Видно было, что он считал себя правым. И потому более всего переживал не от возможной перспективы проигрыша, а от публичности всего этого мероприятия. Потому поначалу сильно нервничал, быстро уставал, давал односложные короткие ответы.

Напомним. В своем иске к Абрамовичу Березовский требует $5,5 млрд в качестве возмещения ущерба от продажи в 2001–2004 годах своих долей в «Сибнефти» (21,5 %) и «Русале» (12,5 %). По утверждению истца, он вместе со своим партнером по бизнесу Бадри Патаркацишвили был вынужден продать принадлежащие им доли в компаниях значительно дешевле их реальной стоимости под давлением и из-за угроз со стороны Романа Абрамовича. Одним из средств такого давления, по словам Бориса Березовского, было условие освобождения из-под стражи его близкого друга и бывшего бизнес-партнера Николая Глушкова.

Бывший заместитель генерального директора «Аэрофлота» Николай Глушков обвинялся в мошенничестве путем хищения средств авиакомпании на сумму 214,9 млн руб. В июле 2006 года Савеловский суд Москвы приговорил его к двум годам условно за хищение средств авиакомпании на сумму 214,9 млн руб. Господин Глушков не признал себя виновным. В 2010 году он получил политическое убежище в Великобритании. То есть у Березовского складная, логичная версия. Математически выверенная, убедительная. Как и свойственно Березовскому, талантливому в прошлом ученому-математику. А впоследствии не менее удачливому жестокому игроку и беспринципному манипулятору людьми и событиями. В итоге суд назначил начало рассмотрения иска Березовского к Абрамовичу по существу на 3 октября 2011 года.

«Я удовлетворен решением судьи, поскольку это дает возможность в английском суде наконец встретиться с господином Абрамовичем и получить от него ответы на те вопросы, которые я ему безуспешно пытался задавать много лет. Дата зафиксирована, можно начинать подготовку, у господина Абрамовича есть время подготовиться», – комментировал Березовский.

Итак, британской Фемиде предстояло определить, насколько Абрамович и его соратники действовали в рамках правового поля при разделе имущества с Борисом Березовским и Бадри Патаркацишвили. Судье Элизабет Глостер, которой выпала честь вести это дело, пришлось разбираться в таких терминах, как «крыша», «замочить» и «кинул».

Неожиданное признание сделал адвокат Абрамовича Джонатан Сампшн, который, оказывается, считает, что сам факт процесса – это уже повод для гордости: «Мы должны гордиться тем, что многие дела, которые почти не имеют отношения к Англии, слушаются именно здесь, поскольку так решили противоборствующие стороны. Это чрезвычайно важный вклад в наш рынок».