Абраша

– Алена…

– О ней не думай, у нее – Абраша. Она в него – по уши.

– Я ни о ком не думаю.

– Ты обо мне подумай.

– А в кино завтра можно пойти. На комедию. Я только и могу с тобой по кино ходить.

– Олеж, всё пройдет, я буду с тобой. Ты после войны таким стал, а у меня вообще ничего никогда не было. У тебя, наверное, в учебке девчонки были, в школе, может, в том же Ташкенте – ведь увольнительные давали, на танцы ходил? А у меня – ничего и никогда. Хоть и не такая я уж страшная.

– Не такая.

– Ну вот, ты и заулыбался. Алена, конечно, лучше, но и моложе она.

– Ну и ты не старуха.

– Сороковник навис.

– Это – пустяк. Если бы я мог закрыть глаза и не видеть синие кишки…

* * *

«Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия смиренномудрия, терпения и любви даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь». Сергей спохватился, что смотрит он не на икону, а на фотографию. На фотографии – Саня, Тата и Николенька. Сидят, обнявшись, и улыбаются.

* * *

Христианская традиция уже с III века все издевательства над Ним приписывает иудеям. – Возможно ли это в иудейском мире, не вышедшим еще из эпохи Пророков? – Ой, как сомнительно! Имя Его – Иисус, или Иэсус – в древнегреческом, или у иудеев – Иешуа, что есть сокращенное от Йехошуа – «Господь есть Спасение». Такое имя давалось только достойнейшим в память о Йехошуа бин Нун, или, по канонам русской синодальной Библии, Иисусе Навине – Моисеевом ученике. Но дело даже не в этом.

Иеремия пророчествовал о Мессии – Давидовом потомке: «И настанут дни – сказал Господь – когда взращу Я Давиду праведного потомка, и будет он царствовать, и будет мудр и удачлив, и будет вершить суд и правду на земле. И вот имя его, которым назовут: Господь – Справедливость наша». И соединилось: «Господь – есть Спасение» и «Господь – есть Справедливость». В Справедливости – Спасение. Исайя – самый чтимый пророк и Книга его – лучшее в Библии – предрекал, что грядущий Царь будет носителем Справедливости, и это пророчество стало основой верования. Инкарнация преемника Давида, помазанного Богом, во втором и первом веках до Рождения Христа особенно тесно соприкасалась с идеями Еноха и Даниила, их Книг. Спасение и Справедливость становятся синонимами. Именно на этом этапе Божественного избранника, харизматическую фигуру из рода Давида, неминуемо призванного прийти и спасти, называют «Машиах» – на древнееврейском, или «Мешиха» – на арамейском, или Messias в греческой транскрипции. Греческое слово Сhristos – Мессия, Помазанник – указывает на характер миссии Иешуа – спасти мир и человечество, привнеся в него высшую Справедливость.

ПОСЕМУ: «Царь» не может быть издевкой у благоверного еврея Эпохи Пророков. Иисус есть Мессия. Израиль никогда не допускал шуток по отношению к священнику или царю, тем более Царю и священнику в одном лице – из Давидова рода… даже, если он и лже-Мессия. Римляне же, называя его, – если называя!?  – Царем Иудейским , признавая его « помазанным лидером », – помазанным елеем при возведении на престол, – того не подозревая, провозгласили Истину. Царь Иудейский и Царь Мира. Не тот Мессия, который был ожидаем иудейством, но Мессия…

Не могли иудеи, издеваясь, называть Иешуа «Царем», как не могли этого не знать христианские богословы. Знали, но во все времена тиражировали заведомую ложь.

* * *

Утро выдалось светлое и тихое. Алена ушла спозаранку, ей надо было забежать домой, переодеться и успеть к автобусу в 7:50, тогда она приезжала за двадцать минут до первого урока. Абраша повалялся, затем, не торопясь, помылся прямо у колодца – до пояса. Мороза не было, но было сухо и бодряще студено. «Градусов пять тепла», – подумал он. Болей не было уже дней пять, и он был счастлив. Хоть Исаак Давыдович и был знаменитый на всю область врач, но и на старуху бывает проруха. Потом он любил Абрашу, вернее, ценил, как своего коллегу – единственного на всю больницу медбрата, да еще с высшим гуманитарным образованием, – поэтому мог слишком уж перестраховаться, мог дуть на молоко и вообще… Короче, настроение было хорошее.