Абрек из Мюнхена

– Это мой брат!

– Послушай брат! – перехватил инициативу интеллигент, – твоя сестра нашего родственника по ошибке в окно выбросила. Вернемся, она покажет, где это случилось, и езжайте себе дальше.

Тимур смотрел непонимающими глазами на Лону.

– Он к тебе приставал? Что эти люди в твоем купе делают? Не бойся, ты только скажи, я их вслед за родственником в окошко выброшу.

Тимур потянул руку к поясу, но ножен с тесаком там со вчерашнего вечера не было. Дикой его остановил.

– Мы твоя сэстра, один буква плохой слова нэ сказалы. А она инвалид-покойник, как мусор в окно выбросыла. Потерпы, дорогой.

– А вы где были в это время?

Дикой замялся. Для него это был самый неприятный вопрос.

– В ресторане, мы всю ночь сидели. Горэ отмечали.

Тяжелей всего поднять было Карла Мюллера. В таком количестве, мешая вино, коньяк, водку он видимо никогда не пил. Голова была чугунной. А на перроне играл марши оркестр. К Мюллеру в купе зашел скрипач Саша.

– Ну, партайгеноссе, ты как? У плохой, какой! Похмелиться тебе срочно надо.

Карл Мюллер в ужасе затряс больной головой. Но Саша его не слушал. Он достав из нагрудного кармана небольшую плоскую фляжку, отвинтил с нее крышку и сунул ее в рот больному.

– Похмелись, любезный!

Карл Мюллер, который только что отказывался и смотреть не мог на спиртное, намертво присосался к фляжке. И лишь когда из нее нельзя было выжать больше ни одной капли, он оторвался от нее. Лицо его на глазах начало розоветь, появился осмысленный взгляд.

– Тебе бы сейчас еще закусить! – с сочувствием сказал Саша. – Мы это тебе организуем. Ты только выходи.

– Закусить! Закуска! – радостно подтвердил Карл. За вчерашний вечер он хорошо усвоил это вкусное слово. Когда выгрузились из обоих вагонов на перрон, вновь набралась целая тележка коробок. Рядом с коробками Саша с Карлом Мюллером прощались, обнимались, и соображали отходную.

– А на посошок? – спрашивал Саша. Карл Мюллер дико озирался, но от пластмассового стакана с жидкостью чайного цвета не отказался.

Ходивший как приклеенный за Лоной Штерн, Дикой, только завистливо смотрел на похмеляющегося Карла Мюллера. Играл оркестр, музыканты поочередно со всеми прощались. Народ обтекал эту теплую кампанию стороной. Саша, посчитав, что Карл Мюллер дозрел и предложил тому поделиться коробками.

– Ван мне, ван тебе! Согласен?

Карл Мюллер был крупным собственником, а те в таких пропорциях с наемной силой никогда не делятся.

– Нет, нет! – Отрицательно он закачал головой. – Вот вам, камрады! – И стал из каждой коробки доставать по бутылке.

– О, жмот! – похлопал его по плечу Саша.

– Да! Йя, йя, жмот! – обрадовался Карл Мюллер.

– Да, плюнь ты на него! – подошел к своему руководителю аккордеонист. – У нас две огромные корзины заначены со вчерашнего вечера.

Кое-как распрощались. Артисты потопали в здание вокзала, а наша компания на привокзальную площадь. Как только они миновали ворота, к их группе подошел Сократ.

– Вот наша машина! Целиком в нашем распоряжении! – он показал на маршрутное такси. Водитель маршрутки, помог погрузить вещи и они тронулись. Поправивший здоровье Карл Мюллер с интересом разглядывал курортный городишко. Он спросил Лону, куда они едут, и кто эти двое встречающие? Почему такая неказистая машина?

Лона ответила, что вышла небольшая накладка, придется вернуться. Удовлетворенный Карл Мюллер задремал, но с тем же вопросом обратился к пассажирам водитель Газели, уточняя причину возврата.

– Как у вас мог их окна выпасть чемодан, я не пойму? Надо очень постараться, чтобы он выпал. А не соседский ли чемодан выпал? Или в чемодане что было? А вы милиции испугались?

Дикой тревожно посмотрел на Сократа. Тот взглядом дал понять своему товарищу, что все объяснения он берет на себя.

– Моему знакомому операцию на аппендицит делали, и ножницы в животе оставили. – ответил Сократ. – Вот как врачи могли их забыть, объясни мне, пожалуйста, дорогой! А ты говоришь чемодан.

– Ножницы, что? – согласился водитель. – У нас тут один старый генерал приехал подлечиться, вышел в трико из санатория и забыл кто он. Вот это забыл, так забыл. И никто не кинулся его искать. Ни родные в Москве, ни врачи здесь, ни соседи. Он отдельный люкс занимал.

В салоне маршрутки, никто не поддержал разговор. А водителю не терпелось рассказать историю до конца.

– Ну, вот вышел он за город и пошел к горам. До Большого Кавказского хребта решил добраться, зачем не знаю. А до него отсюда почти сто километров. А там ущелья начинаются. Сколько пути человек за день может пройти? Если простой человек, то километров пятьдесят. Но это был не простой человек, это был генерал, он дошел за один день до гор. И приходит он в ущелье, где живут базары – народ такой. Откуда они появились, я вам сейчас объясню, чтобы понятно было.