Абреки Шамиля [СИ]

Девушка охнула, неловко присела на корточки, она беспомощно оглянулась на недавнего своего противника. Буало заскрипел зубами, подобные выходки толпы показались для него слишком жестокими. Он успел заметить, как один из нападавших схватил его заступницу за рукав платья и с силой швырнул на истоптанный множеством каблуков грязный пол. Чья–то подошва словно нечаянно наступила на длинные пальцы девушки, она громко вскрикнула, лицо ее покрылась белым налетом страха. В то же мгновение кавалер перенес тяжесть своего тела на выставленную вперед правую ногу и выбросил руку со шпагой в сторону обидчика девушки. Конец клинка проткнул камзол мужчины возле предплечья и выперся из его спины, уже измазанный кровью. Противник вытаращил глаза, громко рявкнул, прежде чем завалиться на стоящий рядом стол. А Буало уже потряхивал острием перед очередным нападавшим, принуждая того попятиться назад. Но беспомощный вид распластанной на полу девушки и товарищи, не думавшие отступать, видимо возбуждали в том звериные инстинкты, он попытался перхватить клинок, зажав его рукой посередине. Рядом готовился к броску вооруженный шпагой один из единомышленников. Кавалер резко опустил эфес вниз и дернул оружие на себя, едва не развалив ладонь противника на две половины. Тот взвыл от боли и упал под ноги друзьям, подворачивая руку под свое туловище.

Пока Буало перестраивался для нового приема, бывший военный наконец–то выскочил на свободное пространство и тут–же нанес колющий удар ему в бок. Кавалер едва успел отклониться вправо, и все равно почувствовал, как острие прошило насквозь жилетку вместе с рубашкой, вспоров заодно кожу на левом боку. Приткнув локоть к взорвавшемуся испариной телу, он намертво зажал чужой клинок под своей мышкой, одновременно делая шпагой отмашку перед собой. Узкое лезвие сверкнуло надо лбом противника, взрезая его надбровные дуги и цепляя воспаленно блестевшую поверхность глаза. Нападавший выпустил оружие, откинувшись назад, закрыл руками залитое кровью лицо, из его груди вырвался тоскливый вопль. Он так и остался стоять перед кавалером безоружным, подставляя грудь под новый удар. Но у того и в мыслях не было убивать обидчиков, Буало понимал, что в военном искусстве среди этого сброда в пропахшей дешевым вином, едой и потом харчевне ему равных нет. Оттолкнув от себя бывшего офицера республиканской гвардии, он потряс грозным оружием перед глазами последнего из набросившихся на него революционеров. Тот широко раззявил рот, заюлил зрачками и начал пятиться по направлению к выходу из заведения. Перед тем как броситься бежать, мужчина наконец–то подыскал нужные для оправдания слова.

— Месье, я не предлагал намять вам бока, это все Одилон, которого вы уложили на пол. Он у нас был заводилой во всем.

Последний противник скрылся в дверном проеме, не забыв захлопнуть за собой створки. Буало рукавом смахнул пот со лба, поморщившись, крепко прижал материю рубашки к ране, которая принялась здорово саднить. Затем повертел головой вокруг. В полутемном зале несколько десятков мужчин продолжали выяснять отношения, они были так увлечены, что ни один из драчунов, перемазанных своей и чужой кровью, не удосужился обратить внимание на эпизод в одном из углов харчевни. Впрочем, это уже не играло особой роли, спектакль тут–же закончился, не успев как следует разгореться.

Кавалер наклонился к девушке, распластавшейся на полу, осторожно потрогал ее за плечо. Недавняя собеседница не подавала никаких признаков жизни. Тогда Буало, превозмогая боль, подхватил ее на руки и понес к выходу, он подумал о том, что она потеряла сознание от страха и что на свежем воздухе невеста быстро придет в себя. Так оно и случилось. Но не успела барышня открыть глаза, как тут–же резко оттолкнулась руками от груди кавалера и закричала на него неприятным голосом:

— Отпустите меня, разбойник, иначе я позову на помощь.

— Тихо, тихо, никто не собирается делать вам плохо, — ставя ее на землю, попытался успокоить странноватое создание Буало. — Единственная просьба, мадемуазель Сильвия, поскорее уезжайте домой. Поймите, здесь вам делать нечего, тем более, что дальше будет еще хуже.

— Мне и без ваших предупреждений уже плохо. Теперь я сама убедилась, что вы не только неисправимый бабник, но и самый настоящий головорез с большой дороги, — одергивая платье и поправляя шляпку, отпарировала невеста. С болезненной гримасой она прижала к груди помятую ладонь. — Вчерашней ночью я была свидетелем ваших сексуальных оргий, когда вы через прихожую в гостинице, будучи в крепком подпитии, провели к себе в номер размалеванную проституку. А сегодня вы доказали мне, что человеческая жизнь для вас ничего не стоит, отправив нескольких человек на тот свет.

— Простите, мадемуазель Сильвия, все мои жертвы живы и здоровы, — возразил было кавалер. — Можете убедиться в этом сами.