Абреки Шамиля [СИ]

Но сколько разведчики ни старались, ни один из захваченных чеченцев не раскрыл рта. Лишь под конец, когда их обмотали привязанной к седлу веревкой, чтобы своими ногами погнать в штаб, а остальные казаки из отряда приготовились продолжить путь через пещеру к заоблачному аулу, по виду главный разбойник оскалил зубы и скособочил голову:

— Идите прямо через гору, но на той стороне вас давно ждут воины аллаха. Вы можете не дойти.

— Засад в пещере понатыкали? — ухмыльнулся Захарка.

Чеченец лишь молча сверкнул белками глаз, вид у него был как у попавшего в капкан бирюка. Отправив с пленными двоих казаков, Панкрат с отрядом решил пройти природный тоннель до конца, русские войска готовились переправиться на правый берег и путь для них должен был быть свободным.

Каменные неровные своды поглощали все звуки, казалось, люди с лошадьми не идут, а плывут в узком пространстве, забитом гнетущей тишиной. Впереди с факелом в руках продвигался Петрашка, вместе с Ермилкой они выбирали основную дорогу, от которой в стороны отбегали таинственные расщелины, заполненные сдавленными вскриками, постукиваниями с шипением. То ли там селились летучие мыши, то ли это были убежища змей, а может горные духи выжидали удобного момента, чтобы завлечь отряд в лабиринты, но из-за этой неизвестности с кожи на теле не сходили стылые мурашки. Панкрат шел в середине отряда, чтобы в случае чего быстрее принять решение по голове или хвосту цепочки, так учил его батяка, когда натаскивал на разбойников и на прочих бандитов. По ходу изредка попадались небольшие залы с высокими потолками со свисавшими с них каменными сосульками в синевато искрящемся инее, и тогда казалось, что они из чистого серебра. Становись ногами на седло, набивай висюльками переметные сумы и поворачивай обратно, чтобы дома начеканить из них монета с двуглавыми орлами и собственными портретами. Иногда в скальной породе играли голубоватым, прозрачным зеленоватым или плотным золотым отсветом узкие и короткие прожилки, похожие на женские украшения, предлагаемые в ювелирных лавках Моздока или Пятигорской, только порубленные на аккуратные камушки и оправленные в драгоценные металлы. Но чаще на голову давили нависавшие сверху, выпиравшие с боков, массивные глыбы, они словно готовились вывалиться из пазов и расплющить потревоживших покой глубокого тоннеля людей как обыкновенных тараканов. И чем дальше отряд удалялся от входа, тем тяжелее становилось на душе у всех, хотелось завернуть обратно, чтобы увидеть солнце пусть с голыми деревьями вокруг. И если бы не прошедшие этим путем абреки и не сильные волей братья — Петрашка пер напролом, будто сам родился в пещерах — кто-то из станичников так бы и поступил. Или так казалось, потому что трусов в казачьих семьях на левом берегу Терека не рождалось даже в високосные неблагополучные годы.

Так продолжалось до тех пор, пока голод не дал о себе знать, пришла пора делать привал. Панкрат машинально отметил, что отряд успел пройти не меньше двух верст, значит, они находились где-то под серединой горного хребта. Наконец впереди замаячил объемный зал, из которого выбегало сразу несколько пещер. Прежде чем войти в него, Петрашка остановился, передал по цепочке, чтобы старший брат выдвинулся в голову группы.

— Я думаю, что здесь самое удобное место для засады, — когда Панкрат пробрался к нему, шепотом высказал он предположение. — Абреки могут ударить сразу с нескольких сторон. Нас и на выходе не надо ждать, потому что там мы сумеем дать отпор или уйти обратно.

— Мысль правильная, — одобрительно кивнул головой Панкрат. — Нам следует отобрать нескольких казаков и проверить каждую пещеру в отдельности.

— Надо сделать так, чтобы станичники вошли в них разом, — подсказал Петрашка. — Остальные пусть приготовятся к бою, если кто-то нарвется на засаду, потерь будет меньше, во вторых, в случае превосходства разбойников можно всегда повернуть назад.