Абсент

Мне кажется, я понял Вас, Бодлер,
Со всею извращенностью манеры,
Со всею ненавистью к скучным будням,
Велевшею зловещего искать
Там, где крадется привиденье ночи,
Чтоб заманить Ваш возбужденный мозг
В тончайший лабиринт дурной любви,
Раскаянья, смятения и всех
Коловращений скорби мировой.
В моей душе стоит Ваш черный флаг.
Мое разочарованное сердце
Вы сделали своим печальным склепом.
Мой ум, когда-то девственный и юный,
Теперь — болото, грязная утроба,
Чреватая мерзейшим из плодов,
Гнуснейшим из существ, гермафродитом -
Цветами разложенья, Fleurs du Mal.

Кросби опубликовал эти стихи в своей книге «Красные скелеты», иллюстрации к которой создал запоздалый декадент, художник Аластэр (Ханс Хеннинг Войт, который до этого работал с Джоном Лэйном в издательстве «Бодли Хэд»). В эту книгу вошли, кроме того, «Черный саркофаг», «Тщета», «Отчаяние», «Орхидейный сонет», «Танец в сумасшедшем доме» и «Некрофил», и она вызвала похвалу стареющего Артура Саймонса («странное своеобразие, нечто мрачное, неистовое, болезненное, зловещее», а также — «тени только что из ада»). Но вскоре книга, с ее эпиграфами из Уайльда и Бодлера и иллюстрациями в духе Бердсли, стала казаться автору слишком вторичной, и он расстрелял оставшиеся экземпляры из дробовика.

Конрад лукаво замечает в этой связи, что для Кросби напиток Бодлера, Уайльда, Тулуз-Лотрека, Рембо и других «был океаном ассоциаций, мрачным зеленым раем» «курсив мой. — Ф. Б.». В дневниках Кросби есть несколько характерных упоминаний абсента. Однажды в 1927 году он встречал Каресс на Северном вокзале, и она «бежала по платформе с двумя массивными томами Обри Бердсли и двумя бутылками абсента». Кросби, который всегда был большим библиофилом, находил в книжных магазинах редкие и любопытные вещи. В 1928 году

…я раздобыл в книжном магазине бутылку очень старого абсента (передо мной стоял выбор между абсентом и эротической книжкой). Продавец рекомендовал мне «Le Guerizon de Maladies» [62] Рамю, но у меня уже было лекарство от всех болезней, то есть абсент, и я не купил эту книгу, а вместо этого пошел в аптеку и купил две пустые бутылки из-под средства для укрепления волос, куда абсент и перелил…

Позже он перешел от абсента к опиуму, который, в конце концов, стал его любимым наркотиком. Один его друг вспоминал, что Гарри и Каресс хранили опиум, напоминавший банку черничного джема, в коробке для игрушек, а незадолго до его появления «устроили попойку в честь Верлена, поэтому в квартире было очень много абсента».

Кросби были знакомы с Хемингуэем, который представил Гарри Джеймсу Джойсу, и он вроде бы начал перерастать декаданс. Он вошел в редакционную коллегию авангардного журнала «Transition» («Переход»), а его издательство, в котором до этого печатались Уайльд и По, стало более современным и начало публиковать Джойса, Хемингуэя, Харта Крейна и Д. Х. Лоуренса. Но Кросби все еще был одержим идеей смерти и в последней дневниковой записи выразил свое кредо: «Вы не влюблены, если не хотите умереть вместе с возлюбленной».

Однажды вечером в 1929 году Кросби должен был встретиться с Каресс и своей матерью и пойти в ресторан, а потом в театр, прихватив поэта Харта Крейна, которого Кросби пристрастил к абсенту. Вместо этого он отправился со своей любовницей Дж. Биглоу (которая, что очень интересно, была удивительно на него похожа) в нью-йоркский «Hotel des Artistes» [63]. Они разулись, полежали одетые на кровати, Кросби выстрелил ей в висок и пролежал еще часа два, глядя на заход солнца, прежде чем выстрелить себе между глаз. Эзра Паунд писал, что Кросби умер от «чрезмерной жизненной энергии» и что его смерть — «вотум доверия космосу». Возможно, так оно и было, но нелегко отделаться от мысли, что в расправе над ним участвовало и проклятие литературы.

Абсент, все еще запрещенный в послевоенной Америке, был прежде всего памятью о старом Новом Орлеане, пока не приобрел нового обличья благодаря особой зловещей субкультуре. Редактор одного из лучших современных сайтов об абсенте — женщина, называвшая себя «Mordantia Bat» [64]. Абсент упоминается в романе Анны Райс «Беседа с вампиром» (1976), но не так, как можно было ожидать. Вампиру приходится плохо. Некая Клаудия, из своих соображений, находит и опаивает наркотиками двух ангелочков-сирот для вампира Лестата, но, испив крови, он как-то странно себя чувствует: