Характерно, что в тех местах, где конфискации были запрещены, казней было на несколько порядков меньше. Так, если во Франции и Германии, где имущество еретиков принято было конфисковывать, счет жертв шел на десятки тысяч, то в Англии, где конфискация не проводилась, число казней было в сотни раз меньше. То же касается и других европейских автономий. Например, после того как в Бамберге в 1630 году император запретил судам присваивать собственность, преследования ведьм тут же пошли на убыль: если с 1626 по 1629 в год сжигалось в среднем по сто человек, то в 1630 сожгли только 24 человека, а в 1631 – вообще ни одного. После запрета конфискации в графстве Юлиесберг ведьм здесь не судили больше никогда. По той же причине меньше казней, чем в других частях Империи, было и в Кельне.
И здесь возникает вопрос: если европейское общество не считало зазорным наживаться на казнях невинных людей, то почему эта практика начала применяться только в ХV веке? Известно ведь, что смертная казнь за ересь была введена гражданским кодексом еще в 430 году. Почему же до конца ХV века она, за редким исключением (альбигойцы, вальденсы), никогда не применялась массово?
Дело в том, что до ХV века все должности в структурах власти были заняты представителями дворянского сословия. Поэтому главным стимулом для преследования еретиков в это время была чистая идеология. Но, начиная с конца ХV века, вводится практика покупки церковных, гражданских и судейских должностей за деньги. В результате должности парламентских советников, адвокатов, судейских, вместе с правом на дворянское звание, начинают приобретать представители третьего сословия. И именно с этого момента дела по фабрикации фальшивых обвинений в колдовстве ставятся на поток, а стимулом для преследования еретиков оказывается не идеология, а банальная алчность. Таким образом, можно не сомневаться, что основной причиной явления, получившего в истории название «колдовская истерия», было выдвижение во власть представителей третьего сословия.
С тех пор подозрения, сплетни или оговор считаются достаточными основаниями для обвинения. Уже упоминаемый нами юрист и философ Жан Боден говорил: «Если преступления носят скрытый характер, рекомендуется считать предположения и догадки достаточными доказательствами»90. О греховности человека судят по наличию у него родимых пятен, жировиков или даже просто мозолей. В Шотландии сожгли как ведьму женщину только за то, что она погладила кота. В Бостоне была повешена эмигрантка, потому что не могла прочитать «Отче наш» по-английски. А в Англии казнили мать и дочь на основании обвинений десятилетней девочки.
Постепенно процедура становится на поток: сначала донос выявляет еретика, потом еретик доносит на своих «сообщников», а далее «сообщники» доносят на следующих сообщников и так до бесконечности. При этом не имеет никакого значения, известен обвиняемый как человек добродетельный или как безбожник. Если он безбожник – его вина не нуждается в доказательствах, если добродетельный – значит, он притворяется, чтобы скрыть свою связь с дьяволом. Избежать казни в любом случае не удается никому. Способ получения признания – пытки. Не существует никаких ограничений ни по жестокости, ни по продолжительности пыток. Обвиняемого пытают до тех пор, пока он либо не признается, либо не умирает. Самые жестокие пытки применяются для того, чтобы заставить обвиняемого сообщить имена сообщников. Причем обычно они подсказываются судьями.
Этот кошмар заканчивается в середине XVIII века. Но причиной его окончания было вовсе не вступление Европы в век Просвещения, как об этом обычно принято думать, а просто исчерпанность метода охоты на ведьм как источника получения дохода. Еще в 1375 году инквизитор Эймерик жаловался, что не осталось больше богатых еретиков, и высказывал опасение, что предприятие придется свернуть. Неудивительно, что в конце концов казни потеряли всякий практический смысл: конфисковывать было нечего и не у кого.
12
Отметим любопытный штрих, который ярко характеризует приоритеты третьего сословия. Как известно, эпоха Возрождения дала мощный импульс человеческой деятельности в направлении раскрытия тайн мироздания. В дальнейшем этот импульс получил развитие в двух областях: в науке и философии. В науке он привел к открытию Коперником гелиоцентрической системы, Галилеем – законов динамики, Ньютоном – закона всемирного тяготения. В философии – к созданию ряда великих системообразующих учений от Декарта до Канта и классической немецкой философии ХIХ века.