Хорошо иметь врагов, которые сами заплатили за войну и проспонсировали охрану данного мероприятия от посторонних.
Хорошо иметь законы, которые предоставляют целую кучу стражей, что обеспечивают безопасность тебя и твоего новоприобретённого имущества в течение трёх суток с момента окончания войны.
Хорошо иметь право на убийство не просто мудаков, а очень богатых мудаков. И если кто-то думает, что речь о тех несчастных сорока двух тысячах нод, полученных в результате войны, то глубоко ошибается. Эта сумма, не считая стоимости самого здания, что оценивается по купчим бумагам в шестьсот пятьдесят тысяч, с учётом сдаваемых в аренду площадей приносит ежемесячно ещё около пяти тысяч пятисот нод.
А ведь это далеко не все активы инвестиционной компании «Три пера». Это только то, до чего успели докопаться принявшие суровую действительность бумажной работы и бюрократии Анна и Улия. Были, кроме них двух, и ещё доброхоты, желавшие помочь новому богачу разобраться в документах и имуществе, но я им не доверял.
— Господин Брихтен, умоляю, простите меня… Это всё Джашар… — ползал на коленях козлаяц.
— Ойкомо, ты не меня предал. Ты предал всех своих знакомых. Всех девочек и мою стражу. Жизнь тебя накажет намного… намного сильнее.
— Молю!
— Пять дней стой на голове перед входом, и я подумаю о том, чтобы простить тебя. Если кто будет спрашивать, говори, что это расплата за гнилое нутро, — махнул я рукой, и придурок с благодарностью исчез.
Вообще, мне от этого дурня ничего не требовалось. Он сам принёс все деньги, что у него были, выписку из банка с нулевым счётом и все артефакты, даже какие-то серёжки. Нахрена они мне? Наличности скопилось многовато, и я подумывал сам сгонять в банк. Для солидности, как говорится. А то у всех есть счета, а у меня нет! Непорядок!
Вот ведь жизнь божественная. Вроде времени — бесконечность, а я ничего не успеваю! Только на завтра список дел такой, что закачаешься!
В аукционный дом — сходи. Контракты — перезаключи. На ковёр к главе городского совета — приползи. Гнид — выпни. Новых бойцов и работников взамен ушедших — найди. И это при том, что я и близко не понимаю, кто здесь нужен и зачем. Но ведь если они все есть, значит, зачем-то же нужны! Разве что шалав на контракте не надо: эти больше ублажениями занимаются, нежели охраной. Хотя, я их всех или почти всех прикончил. Да и страшные они, бррр. Я больше традиционные для моей расы эталоны красоты поддерживаю, а не эти странные межвидовые перепихоны.
После этой мысли мне вспомнилось, что в городе пару раз натыкался на кого-то вроде эльфиек. Ну ладно, виды хотя бы должны быть похожи и практически не отличаться внешне! Остальное — ну нахер! С осьминогами пусть медузы развлекаются, как по мне. К слову, на предпочтения других мне глубоко плевать. Тут такая сборная солянка, ещё и с навыками трансформаций всяких… Я вон и коротышек видел — не то хоббиты, не то гномы, и драконидов, и, как сначала показалось, похотливых аргонианских дев, и великанов с великаншами. Короче говоря, тут каждый найдёт на свой вкус и цвет. И нафига я об этом размышляю?
Ответ прост: с новыми активами в голову закралась мысль о нормальной организации бизнеса, который вёл ранее Брихтен. Не прямо публичный дом, но что-то, что пользовалось бы спросом у богов и проложило дорожку с падающими в мой карман нодами. Лишними они уж точно не будут.
Главное — вышвырнуть за шкирку всех тех гнилых советчиков, что поставили Брихтену работу и на расстояние пушечного выстрела не подпускать. Да, начнут мстить, твари, куда уж деваться. Но можно ведь стать настолько толстокожим, что все их потуги будут что слону дробина.
Ладно, этим заняться всегда успею. Пару дней на разгрести — вот что надо, а потом и об инвестициях подумаем.
Сейчас интересуют два намного более важных вопроса! Первый: куда деть всю ту божественность, что я получил. А получил я её…
Воспоминания снова вернули к уведомлению об убийстве Попугая. За всю его стражу я получил несчастные семь нод. А вот с Джашара… Он уже давно мог уйти из города и имел девятнадцатый уровень. Оставалось сделать всего шаг, но птиц тормозил. Зачем? А хрен его знает. Ему же хуже. И нет, я его не убил — оставил одну единицу божественности.