Абсолютная Энциклопедия. Том 1

У него опять пропала потребность заниматься поэтическим творчеством. Вместо нее им овладели новые ощущения, но разобраться в них он пока не мог. Каким бы странным это ни показалось, но ход недавних событий он воспринимал так, словно находился в горах, будучи в отпуске, а теперь снова возвратился на работу в такой мир, где необходимо принимать во внимание практические стороны жизни.

Нападение милиции на перевале, мгновение чувственной близости с Рух и предшествующая ей стычка с Иаковом заставили его внимательнее присмотреться к тому окружению, в котором он оказался. За короткое время члены отряда стали ему ближе тех, кто находился рядом с ним на Коби. И дело заключалось не только в том, что вместе с бойцами он сражался против милиции. Эти люди посвятили себя общему для них делу, они имели одну и ту же цель в жизни, и это побуждало его опять задуматься о своем посвящении и о своей цели в жизни. В конечном счете Тонина, Сост и Джон были нужны ему на Коби, но они не нуждались в нем по-настоящему. А здесь, на Гармонии, он словно сделал шаг, чтобы стать ближе ко всему человечеству. И в то же самое время он еще яснее почувствовал, какая дистанция отделяет его от каждого из этих людей. Ему страстно хотелось близости с Рух, и в то же время он не видел никакой возможности когда-либо осуществить свое желание. Его весьма огорчали натянутые отношения с Иаковом, во многом напоминавшим ему Авдия. А он любил Авдия и поэтому считал, что должен суметь относиться к Иакову по крайней мере с симпатией.

Дело заключалось не просто в старании внушить себе это чувство к пожилому и фанатичному аскету. Подобно Авдию, Иаков олицетворял собой саму-сущность квакерской Осколочной Культуры. Хэла очень интересовали квакеры, так же как экзоты и дорсайцы, и в то же время он сожалел о них, поскольку Уолтер, обучая его, поведал, что в конце концов все эти три культуры должны исчезнуть.

И все-таки Хэл не мог заставить себя симпатизировать Иакову, тем более восхищаться им. Если смотреть на него беспристрастно, то это был всего лишь самоуверенный и упрямый человек, не обладающий никакими достоинствами, кроме боевых навыков, волею случая попавший в ряды противников Иных и таким образом в конфликте с ними оказавшийся на той же стороне, что и Хэл.

Эти рассуждения навели его на новую мысль. Хэл не мог продолжать вести бездумную жизнь, оставаясь одним из бойцов отряда Рух, в надежде, что ему всегда будет удаваться избегать столкновений с Иными. Смысл его жизни должен заключать в себе нечто большее. Ему необходимо выработать собственные долговременные стратегические планы. Но какие? И Хэл снова, наверное уже в сотый раз, погрузился в размышления на эту тему. Вдруг поток его мыслей прервал внезапный оклик.

Это произошло на исходе третьего дня с того момента, как своей маленькой группой они пустились в странствия по дорогам, продвигаясь к намеченному месту сбора. Они только что преодолели вершину невысокого холма и намеревались спуститься в широкую, километров пять в поперечнике, низину, где среди уже успевших примелькаться свежевспаханных полей стояли на значительном удалении друг от друга несколько фермерских усадеб, окруженных деревьями, высаженными для защиты жилых и хозяйственных построек от ветра. От ближайшей из таких усадеб навстречу им по дороге поднимался, что-то крича и размахивая руками, невысокий полный человек примерно одного возраста с Иаковом.

Поравнявшись с незнакомцем через минуту-другую, они остановились и стали с ним разговаривать. Лицо человека разрумянилось от быстрой ходьбы в гору, он снял свой берет и во время разговора обмахивался им, словно веером.

— Ты — Дитя Господа, а это солдаты Господа из отряда Рух Тамани? Мы только что получили сообщение о том, что вы идете сюда. Не заночуете ли вы на моей ферме? Вы окажете нам честь, если, по Божьему благословению, примете мое приглашение. И кроме того, я уже давно хочу поговорить с кем-нибудь из бойцов такого отряда.

— Хвала Всевышнему, пославшему тебя к нам, — сказал Иаков. — Мы будем твоими гостями. — Его слова, произнесенные резким голосом в теплом предвечернем воздухе, прозвучали скорее как приказ, а не вежливое принятие приглашения, но гостеприимный фермер, похоже, не обиделся и, обмахнувшись беретом еще пару раз, надел его на голову.

— Идемте, — позвал он и стал спускаться по склону холма, продолжая по дороге разговаривать с Иаковом, ничуть не обескураженный его короткими, иногда резкими ответами.

Ферма, куда они направлялись, представляла собой единое сооружение, значительно превышающее по размерам обычную семейную усадьбу. Его жилая часть состояла не менее чем из дюжины сообщающихся между собой строений. Войдя на центральный двор этого комплекса, огороженный с трех сторон различными постройками, они услышали звуки музыки, доносившиеся из открытых дверей самого большого здания, куда они и направлялись. Видимо, там кто-то играл на флейте или просто включил запись музыки.