Абсолютная Энциклопедия. Том 1

— Это будет уже не один человек. Существует Совет Директоров, который возьмет на себя руководство станцией. Совет должен был возглавить Энциклопедию после смерти Марка Торре. Но Марк нашел Тама и внес изменение в план действий. Но теперь, если Там умрет, не оставив преемника, управление перейдет к Совету, и с этих пор Энциклопедия будет иметь коллективное руководство.

— А как раз этого-то вы бы и не хотели?

— Конечно, нет! — Ее голос приобрел жесткие интонации. — Там всю свою жизнь стремился сориентировать Энциклопедию на то, чем она действительно должна быть, и не дал ей превратиться в коллективно управляемую библиотеку! И как ты полагаешь, я не права?

Теперь ее глаза стали совершенно зелеными, причем того редкого оттенка, который приобретает лесная листва, освещенная пламенем ночного костра. Прежде чем ответить, он подождал секунду-другую, чтобы отголосок ее слов отзвучал в ее собственных ушах.

— Вы считаете правильным то, что считаете, — наконец произнес он, руководствуясь принципом, который в нем воспитывали и в который он верил. Ее горящий взгляд еще какое-то мгновение не отпускал его глаз, затем она, потупив взор, уставилась в свою тарелку. Когда она заговорила вновь, тон ее голоса заметно сник.

— Я... Ты не понимаешь, — медленно проговорила она. — Мне очень нелегко...

— Нет, я как раз понимаю, — сказал он, не дав ей договорить. — Я ведь рассказывал, что одним из моих воспитателей был экзот.

Благодаря Уолтеру Хэл осознавал, какие чувства одолевают Аджелу: ей как экзотке было трудно оказывать на него воздействие. Ее соотечественники считали, что любое участие в историческом процессе, даже в самой незначительной степени, искажает восприятие этого процесса изолированным и беспристрастным наблюдателем. А главным смыслом жизни человека, с точки зрения экзотов, является регистрация хода истории, выполняемая беспристрастно и без вмешательства в происходящее. Важно лишь то, куда этот ход истории приведет человечество.

— В сущности, — сказал Хэл, — когда вы ничего не говорите, вы гораздо красноречивее убеждаете меня в необходимости остаться здесь, чем могли бы сделать это словами.

Он улыбнулся, надеясь, что она сделает то же самое, и обрадовался, увидев ответную улыбку на ее лице. Конечно, свою мысль он выразил достаточно коряво, но тем не менее это была правда, чего Аджела, с ее проницательным умом, не могла не почувствовать. Если бы она его уговаривала, то свои возражения он должен был бы адресовывать ей, своему собеседнику. А так ему приходилось вступать в спор лишь с собственными желаниями и соблазнами, что, как она, наверное, догадывалась, ставило его перед лицом оппонента гораздо более сильного.

Однако Хэла терзала совесть: своим поведением он оставлял ей надежду. В любом случае он не откажется от своих намерений и не останется здесь. Но он не видел возможности объяснить все это так, чтобы не причинить ей боли и не ввести ее в заблуждение. Он знал о ней, о ее жизни и характере слишком мало, чтобы вести с ней подобный разговор. Эта мысль буквально приводила его в отчаяние. А времени на то, чтобы узнать ее лучше, уже не оставалось.

— Вы — откуда? С Мары? С Культиса? — спросил он. — Как вы в конце концов очутились здесь?

Неожиданно она улыбнулась.

— О, я была уродцем, — ответила она.

— Уродцем? — Мысленно он сам иногда называл себя так. Но он не представлял себе, каким образом подобное определение могло быть связано с таким человеком, как она.

— Ну хорошо. Скажем, я была одной из уродцев, — пояснила она. — Мы сами так себя называли. Ты когда-нибудь слышал о маранском экзоте по имени Падма?

— Падма... — Он нахмурился.

Имя звучало как будто знакомо; похоже, он действительно слышал его из уст Уолтера или кого-то другого из его учителей, но и только. Его память, так же как и все остальное в нем, была развита почти до совершенства. Если бы ему что-либо рассказывали о таком человеке, он обязательно бы припомнил это. Но сейчас, обшаривая» самые потаенные уголки своей памяти, он не нашел об экзоте по имени Падма никаких сведений.

— Сейчас Падма очень стар, — продолжала она. — Но прежде он регулярно посещал каждый из четырнадцати миров, отправляясь туда как представитель то Мары, то Культиса. Его деятельность восходит ко временам Донала Грима. В сущности, именно поэтому я и оказалась здесь.

— Он такой старый? — Хэл уставился на Анджелу. — Ему, должно быть, больше лет, чем Таму.

Она вдруг сразу стала серьезной. Улыбка исчезла с ее лица, из голоса пропали веселые нотки.

— Нет, он моложе. Но всего на несколько лет. — Аджела покачала головой. — Говорят, что даже в молодости он выглядел как человек, не имеющий возраста. И он уже в то время был выдающейся личностью. Достаточно долго Там считал, что Падма старше его. Но на сегодняшний день в Абсолютной Энциклопедии не зарегистрировано никого старше ста восемнадцати лет. Таму сейчас сто двадцать четыре. Жизнь в нем поддерживает лишь его собственная воля.