Абсолютная память (ЛП)

— Да. Они действительно помогли. И что?

— Возможно, вы изменились меньше, чем думаете.

Глава 42

По дороге к Рабиновичу Джеймисон посмотрела на Декера, сидящего сзади.

— Один вопрос.

— Только один?

— Может, и нет. Итак, рассуждая прямо, вы оскорбили не Леопольда. Вы оскорбили его партнера. Официантку. Леопольд просто доставил сообщение.

— Верно.

— Предположительно потому, что вы узнали бы того человека?

— Я бы наверняка его узнал.

— И этот человек был вместе с вами в институте?

— Это единственное, на что может ссылаться Mallard2000. Я не верю в совпадения, особенно такого размера.

— Хорошо. Значит, наш стрелок — мужчина. Ну, по крайней мере, это правдоподобно. Правда, бармен очень грубо назвал его «оно». Видимо, он считал ее мужчиной, одетым как женщина. Или транссексуалом. Учитывая такие радикальные изменения, вы можете не узнать его.

— Возможно, нет.

— И она могла быть мужчиной в институте и женщиной сейчас. Или наоборот.

— Могла.

— То есть вы оскорбили этого человека, когда были в институте?

Телефон Декера зазвонил. Это была Ланкастер.

— Мы нашли кучу отпечатков и ДНК в туалете бара, — сказала она. — Сделали отбор, потом прогнали их по базам данных. ФБР занималось тем же.

— Ничего?

— Пара наркоманов, один насильник. Все сейчас сидят, но в какой-то момент они пользовались этим туалетом.

— Но не официантка?

— Нет. А у вас что?

— Сообщу через пару часов. Идем по следу.

Он отключился и откинулся на спинку сиденья «Судзуки».

Джеймисон испытующе взглянула на него:

— Пусто?

— Пусто. Будем надеяться, Рабинович окажется более полезным.

* * *

Доктор Гарольд Рабинович жил в квартире в старом здании на другом конце города. Декер постучал в дверь и услышал приближающиеся шаги.

— Кто там? — спросил голос.

— Амос Декер.

Дверь открылась, и детектив увидел невысокого облысевшего мужчину с седой бородкой и в темных очках. Мужчине было хорошо за семьдесят. На нем был поношенный кардиган, костюмные брюки и белая рубашка.

— Привет, Амос, — сказал мужчина, глядя Декеру в живот.

У Декера ушла секунда, чтобы сообразить.

— Доктор Рабинович, когда вы потеряли зрение?

— Полностью? Семь лет назад. Макулярная дегенерация. Очень неприятное заболевание. Вы не один… Я слышу кого-то еще.

— Мой друг, Алекс Джеймисон.

— Здравствуйте, доктор Рабинович. Пожалуйста, зовите меня Алекс.

— Мне нравятся ваши духи. Ваниль и кокос, очень приятно. Я прав?

— Вы правы. Здорово.

Он удовлетворенно улыбнулся.

— Одни чувства компенсируют другие, сами понимаете. Заходите, пожалуйста.

Они расположились на стульях в небольшой гостиной. Декер осмотрелся. Опрятная обстановка, заботливо сконструированные тропинки. Еще раньше он приметил белую трость, висящую на крючке у входной двери.

— Я удивился, когда услышал, что вы хотите со мной увидеться, — начал Рабинович.

— Я не отниму у вас много времени.

— Амос, я дошел до той точки в жизни, когда у меня есть все время мира. Моя профессиональная деятельность завершена. Жена умерла. Здоровье ухудшается. Старые друзья мертвы. У детей собственные проблемы со здоровьем. Внуки закончили колледж и начали собственную жизнь. Так что ваш приход очень приятен.

Декер откинулся назад, не отрывая взгляда от Рабиновича. Джеймисон посматривала то на одного мужчину, то на другого.

— Давно вы ушли из Института когнитивных исследований? — спросил Амос.

— Они выпустили меня на лужок десять лет назад. Я бы остался подольше, но уже тогда начались проблемы со зрением.

— Они переехали.

— Я знаю. Держу с ними связь. Институт, знаете ли, вырос.

— Нет, я этого не знал.

— Поэтому они и переехали. Нужно было больше места. С тех пор, как вы у нас были, мы продвинулись на несколько световых лет. Теперь мы знаем намного больше.

— И вы, очевидно, меня помните.

— Вас было трудно забыть. Наш единственный профессиональный футболист. Довольно необычно.

— Когда уехал отсюда, я пошел работать в полицию. Сначала копом, потом детективом.

— Вы упоминали о своих амбициях, когда были у нас.

— Да, правда.

— Это хорошо. И ваша карьера была продуктивной?

— Были свои удачи и неудачи, как в любом деле.

— Надеюсь, удач было больше.

— Возможно, тут вам удастся мне помочь.

Рабинович нахмурился.

— Не понимаю.

Декер рассказал о Мэнсфилде.

— Я слышал об этом, — сказал Рабинович, — как и вся остальная страна. Трагедия. Ужасная трагедия. Столько жизней просто… закончились. Без всякой причины.

— Я работаю над этим делом. И причина есть. Более того, она может быть связана со мной лично.

— То есть? — резко спросил Рабинович.

— Я полагаю, что некий человек, который был в одно время со мной в институте, причастен к массовому убийству в Мэнсфилде.

Рабинович ухватился за край стула.

— Что?!

— Я не могу сообщить вам подробности, но убийца переслал мне старый адрес института. Он утверждал, что я его оскорбил. И указал, что убивает именно по этой причине.

— Господи!

Рабинович едва не свалился со стула, но Декер, двигаясь очень быстро для такого крупного человека, успел подхватить его и усадить обратно; затем взглянул на Джеймисон:

— Воды?