Абсолютная память

— Учитель физкультуры. Но он мертв. Еще завуч. Тоже мертв. Все остальные ниже шести футов и легче ста семидесяти. И ни одного из них не назовешь плечистым. Единственный живой учитель, примерно подходящий по весу, это химик, но у него рост пять и семь и недалек сердечный приступ.

— Так как же он попал сюда? Приехал?

Ланкастер покачала головой.

— Не думаю. В нужный нам промежуток времени никто не видел подъезжающих или отъезжающих машин.

— Судя по твоим словам, Мэри, в нужный период времени никто вообще ничего не видел.

— Сомнительно, сама знаю, — согласилась она. — Слушай, если этот парень все еще прячется в здании, мы его возьмем. Вся территория окружена копами. Отсюда никто не выйдет.

— Ты сказала, обыск продолжается?

— С того момента, как всех отсюда вывели, мы прочесываем школу дюйм за дюймом. Амос, никто не сможет выбраться незамеченным.

— Тогда ты зашла прямиком в тупик.

Ланкастер наклонила голову, немного пожевала резинку.

— Еще раз?

— Если здание опустело и никто не видел, как этот парень уходит, значит, стрелок — один из тех, кто был в школе. Учитель, ученик или человек из административного персонала. Вы учли тех, у кого были проблемы с законом?

Мэри кивнула.

— Все слишком старые, и все со здоровым пузом. Но я понимаю, о чем ты.

— Могу я взглянуть на видеозапись с этим парнем?

Ланкастер повела его в библиотеку. Едва они миновали сдвоенные деревянные двери, Декер понял, что библиотека превратилась в противоположность тихому святилищу. ФБР заняло целый угол, полиция штата получила свое место, а Ланкастер и ее команде остался кусочек в самом дальнем конце помещения.

Ланкастер направилась туда, где развернули рабочее место ее коллеги, но Декер застыл в дверях библиотеки. Не так уж долго он пробыл вдали от этого мира, но сейчас это время показалось ему вечностью. Ему не нравились толпы. Ему не хотелось заходить внутрь и включаться в большую группу следователей, пусть даже у них была сейчас одна цель. Какая-то часть его хотела прокрасться обратно в «Резиденс Инн», закрыть дверь, зажмуриться и завернуться в свою палитру цветов. Да и какой от него толк? Он не смог найти убийц своей семьи. Как ему искать этого убийцу? Он покосился на дверь. Еще можно сбежать…

— Амос!

Декер молча смотрел на капитана Миллера, который направился к нему. Этим вечером Мак был одет по всей форме. Он протянул руку, и Декер неохотно пожал ее.

— Спасибо, что помогаешь, Амос, — сказал Миллер. — Нам это пригодится.

Декер оглядел толпу народа в библиотеке.

— Похоже, у вас и так есть вся требуемая помощь.

Он попытался забрать руку, но Миллер крепко сжимал его ладонь, пристально глядя на бывшего детектива.

— Видимость бывает обманчивой. И мне нужно было твое участие. Ты видишь вещи. Я хочу сказать, Амос, ты их действительно видишь. Нам нужно взять этого парня. Нам нужно сделать все правильно. И передать дело в суд.

Миллер продолжал смотреть в лицо Декеру, пока тот наконец не встретился с ним взглядом.

— Амос, нам нужно раскрыть это дело. Ты это понимаешь. Я знаю.

— Да, — ответил Декер. — Я понимаю. Хотя бы потому, что я так и не смог этого сделать.

Миллер выпустил его руку.

— Не пора ли тебе присоединиться к своему «партнеру»? Рад видеть, что вы снова вместе.

Промолчав, Декер повернулся и пошел туда, где его дожидалась Ланкастер.

Возможность сбежать исчезла. Сейчас ему казалось, что Миллер прекрасно знал, о чем думает Амос, стоя в дверях библиотеки. И капитан был решительно настроен отрезать ему все пути к отступлению.

Декер пристроил свою тушу рядом с Ланкастер за столом посреди штаба местных копов. Всю длину стола занимали ноутбуки. На полу валялись грозди удлинителей, провода из которых шли к компьютерам, сканерам и принтерам. Повсюду ходили люди с папками, документами, планшетами, и всех их, на взгляд Декера, окружала аура тихого отчаяния. Он знал, что дети многих копов учатся в этой школе. Хотя вряд ли им требовались дополнительные стимулы, чтобы взять стрелка.

Когда Миллер обратился к Декеру по имени, несколько детективов и пара копов опознали Декера и встретили его кивками или угрюмыми взглядами, но никто не заговорил с ним. Он ушел из полиции не лучшим образом, хотя вряд ли кто-то всерьез винил его.

Однако сейчас он здесь — значит, можно приниматься за работу.

Амос посмотрел на Ланкастер.

— Видео?

Мэри нажала несколько клавиш, и через пару секунд Декер уже разглядывал зернистые кадры.

— Вот этот сукин сын, — сказала Ланкастер.

Декер взглянул на таймер.

— Восемь сорок одна. Когда начинаются занятия?

— Ровно в восемь тридцать. В этот момент все должны быть в своих классах.

— Ты сказала, он вошел через задние двери? И эта съемка оттуда, так?

— Да.

— Разве эти двери не заперты?

— Должны быть заперты. Но их не трудно отжать.

— Вы обнаружили признаки взлома?

— Амос, эти двери не меняли с семидесятых годов. Сплошные вмятины. Невозможно сказать, взламывали их или нет.

Мэри нажала еще несколько клавиш и увеличила изображение.

— Мы определили, где это. Здесь коридор отходит…

Она запнулась.