Абсолютная полиция

"Думай, парень, думай! - скомандовал себе мэр. - Что они знают? Предположим, самое худшее - Айрин что-то знает и все это рассказывает. О "дядюшке" мэр не успел ей рассказать. Пусть работает, пусть даже поставляет им информацию, как и раньше. Это уже не страшно. Бедная девочка..."

- Я не помешаю? - в кабинет проскользнула Айрин, и лицо ее было напряженным.

- Садись, девочка...

Она не приняла его тона и села в кресло, и спина ее была ровная и напряженная, как и лицо.

- Я хочу вас поставить в известность, - сказала она, и у нее задрожала нижняя губа, но она закусила ее зубами. - Вчера я была у Чирутти и хотела остаться с ним сиделкой. Но они не разрешили. Они мне сказали, чтобы я продолжала работать у вас и чтобы все оставалось по-прежнему. Я хочу, чтобы вы об этом знали. Лучше всего будет, если вы меня уволите...

- Айрин! - голос мэра звучал чуть-чуть строже обычного. - Вы можете работать здесь даже после того, как не будет меня.

- Спасибо! - ответила она, но в голосе не было благодарности.

- Ну, а я поехал к Прайсу...

- Хорошо, мэр! - она вскочила и первой выбежала за дверь.

XIII

- Они будут пытаться любыми путями получить информацию о ходе работы, закончил рассказ мэр.

- Вплоть до попытки замены мэра! - сказал ПК-1. - Поэтому надо как-то убедить их в нескором завершении. Я предлагаю показать меня...

- Нет! - вмешался Прайс. - Лучше показать неподвижный ящик.

- Конечно! - согласился мэр. - Психика инерционна. Они долго еще будут связывать ПК с неподвижностью... И это даст нам время.

- Поехали в тюрьму! - предложил Прайс. - Нам для очередной накачки ПК-1 это необходимо. Если, конечно, у вас есть время! Там есть очень интересные объекты. Покажем вам человека, который совершенно непонятно для всех сидит неизвестно за что уже третий год. Я подозреваю, что его засунули вместо кого-то.

Через четверть часа вертолет приземлился на крыше 2-й городской тюрьмы, и тюремное начальство радушно приветствовало мэра.

- Пожалуйста, проведите нас в сектор В, 434-я камера, - попросил Прайс, и они двинулись к "невиновному" заключенному.

- За что он сидит? - спросил Прайс начальника бокса.

Тот недовольно сморщился, и глаза его метнулись в сторону.

Оказалось, что парня привезли сюда еще при прежней администрации, которая либо уничтожила, либо изъяла всю документацию по этому заключенному. И теперь в "деле" нет ничего. Ни одной бумажки. Неизвестно, на какой срок его посадили и за что...

- Мы писали в мэрию, но никто нам не ответил, - пояснил начальник бокса. Он был растерян и не знал, куда девать руки.

- Он смирный, но ужасно упрямый, - закончил рассказ начальник бокса.

Все замки, когда не терпится, открываются плохо. Особенно тюремные. В чреве допотопного замка что-то скрежетало, и казалось, что если замок и откроется, то дверь уж все-таки не отворится. Но дверь открылась легко и бесшумно, если не считать слабого щелчка фиксатора. Заключенный был в камере один...

Он стоял на коленях в углу и не шелохнулся ни на звук открываемой двери, ни на обращение. Видимо, он молился уже давно и впал в транс. Его подняли на ноги, и он едва не упал. Надзиратели поддержали его под мышками, и мэр увидел, что брюки на коленях мокры. Это была кровь. Мэр поднял голову, посмотрел на лицо заключенного, на него откуда-то из далекого далека спокойно и мудро смотрели два светлых глаза.

- Мы пришли сказать, что вы свободны! - объявил мэр, но вдруг понял, что слова эти нелепы. Надо было соблюсти форму, и мэр добавил все, что было нужно.

- Спасибо вам, - ответил человек, но это тоже была форма, просто он не хотел обидеть мэра. - Всех вешать нужно! - внезапно просипел заключенный, и лицо его исказилось.

- Почему вешать? - не сразу догадался мэр.

Он, вернувшись в камеру, внимательно оглядел стены и потолок. В двух углах торчали маленькие металлические цилиндрики. И стало ясно, что заточили его сюда именно потому, что он такой. Кому-то надо доказать, что его устройство воздействует на психику эффективней, и для этого нужно сломать именно такого человека. А то, что таких на всем земном шаре, может быть, и не осталось вообще, - на это наплевать.

- У вас нет никаких документов? - обратился к освобожденному мэр.

- Их отобрали, - прошептал тот.

- Вы умеете водить машину?

- Да, - односложно ответил мученик.

- Вам следует сразу же выехать из города. Машину, правда, не очень новую, муниципалитет вам выделит.

В освещенной кабине землистое лицо узника резко контрастировало с глазами.

- Наденьте темные очки, переоденьтесь, иначе вас засекут около первой же бензоколонки, - советовал мэр. - Уезжайте.

Мэр даже почувствовал какую-то неожиданную детскую робость. И радостно стало, что можно помочь несчастному узнику.

И этот душевный подъем, это чувство "святого дела" новой волной затопило мэра на следующий день, когда он узнал, что все в порядке и бывший узник обосновался ненадолго в чьем-то доме и ночью покинет Город.