Абсолютно честен. Автобиография

Не считая отношений с Элен и нашей дочери Луны, больше всего в своей жизни я доволен тем, что покинул «Аптон Парк» и многого достиг. Болельщики, освистывавшие и делавшие меня крайним, могут ставить себе в заслугу то, что они мотивировали меня желать большего. В какой-то мере они и сейчас меня мотивируют. Мы с моей семьей знаем, что даже если я в одиночку приведу Англию к победе на чемпионате мира, все равно найдутся фанаты «Вест Хэма», которые припомнят мне упущенный момент или неточный пас. Мы смеемся над ними, ведь это именно что смешно – смешно, что кто-то может необоснованно иметь на меня зуб.

Если лучшая месть – жить хорошо, то я могу сказать, что я очень счастлив – счастливее, чем когда-либо в «Вест Хэме» – клубе, в котором я всегда хотел играть. Сейчас я знаю, что это уже никогда не повторится.

5 Мой цвет – синий

Клаудио Раньери понравился мне с первой же встречи. По дороге к его дому в Парсонс Грин я сильно волновался, и не только потому, что я вот-вот должен был встретиться с главным тренером «Челси», куда имел возможность перейти. Катнер заехал за мной на такси, и поездка по улицам западного Лондона стала для меня своеобразным приключением. Каким-то образом она вселила в меня хорошее предчувствие по поводу того, что таило в себе будущее. Районы Найтсбридж, Челси и Фулхэм Роуд были мне абсолютно незнакомы, но я сразу же почувствовал, что это место меня влечет. Это был новый экзотический мир, бросающий мне вызов. До этого я жил только в Эссексе, и все мои путешествия ограничивались поездками из дома в Чедвел Хит на тренировки и на «Аптон Парк» в дни матчей.

Было тепло, и ряды белоснежных домов блестели, купаясь в солнечных лучах. Катс увлеченно рассказывал о возможных сценариях встречи. Я слушал, но не испытывал волнения. Я был настроен оптимистично по поводу перехода, себя лично и направления, в котором я двигался.

По прибытии нам открыла экономка Раньери. Я впервые в жизни встретил экономку и был несколько смущен. В доме все было очень стильно, и чувствовалось, что здесь было привычно иметь прислугу. Нас проводили в комнату, где нас ожидал главный тренер «Челси».

Он показался мне очень дружелюбным и открытым. Он поприветствовал нас вежливо, но в той же теплой, добродушной манере, в которой обращался ко всем, с кем общался. Он был хорошо одет: пиджак спортивного покроя, брюки и рубашка, элегантно, но по-итальянски непринужденно – классический Клаудио, как показали будущие годы. Его чувство стиля во многом отражало его личность. Раньери был из другого поколения, нежели игроки, которых он тренировал и воспитывал. Он – дитя эпохи и культуры, в которых надлежало соблюдать определенный уровень формальности, и поэтому носил пиджак. В то же время он остро чувствовал футбольные реалии – как то, что твой внешний вид и машина, которую ты водишь, являются неотъемлемой частью производимого тобой впечатления. Я думаю, иногда ему приходилось бороться со своей приверженностью к олдскулу, но опять-таки у него была классная черная «Феррари», которую он купил в Италии и привез с собой – я бы даже сказал, очень классная. Даже среди внушительной коллекции автомобилей, припаркованных возле Харлингтона, нашей тренировочной площадки, машина шефа притягивала восхищенные взгляды. Ему это нравилось.

К сожалению, на первой встрече было несколько сложно изъясняться свободно, поскольку его английский был еще не так хорош, и Гэри Стэйкеру пришлось переводить почти всю беседу. Сначала Гэри получил известность как переводчик Джанлуки Виалли, когда тот только перешел в клуб. Потом он стал ассистентом Луки и до сих пор является неотъемлемой частью клуба. Он сильно помогал и Раньери после его переезда в Лондон.

Раньери был из другого поколения, нежели игроки, которых он тренировал и воспитывал. Он – дитя эпохи и культуры, в которых надлежало соблюдать определенный уровень формальности, и поэтому носил пиджак.

Не думаю, что в первые несколько месяцев у него было время на уроки английского.

После увольнения Виалли по прошествии четырех туров чемпионата 2000–2001 годов основной целью Челси было достижение результатов, а разобраться со всем остальным планировалось по пути. Это привело к тому, что среди фанатов и СМИ укрепился образ Раньери, искаженный из-за того, что он не мог свободно изъясняться.