Абсолютно честен. Автобиография

Беркович ушел после столкновения на тренировке, когда Джон Хартсон попал ему ногой по голове. В этом не было и толики расизма, как не было и дискриминации из-за его национальности или религии. Я наблюдал за работой отца в клубе ежедневно, и он никогда не выбирал себе любимчиков и не выказывал предубеждений против каких-либо игроков. Все в клубе его любили и уважали, и проблем никогда не возникало. Отец также якобы советовал Харри снимать с игры Берковича, а не меня в случае замены. Даже если это и было, то папа был прав – особенно в холодные дни в местах вроде Болтона, когда Беркович больше заботился о сохранении рук в тепле, чем о борьбе за результат, которую вели все остальные. Он полная противоположность Джей Ти и Джоди – человек, которого не интересует никто другой и который ни за что не заступится за партнера. Я ничего не имел против Берковича-игрока – мне нравилось играть с ним в одной команде – но он причинил мне горькую обиду, когда попытался запятнать репутацию моего отца таким циничным образом.

Я рассматривал другие варианты. Говорить с ним было бы бесполезно – он очень высокомерный человек, уверенный, что он всегда и во всем прав. Мы, конечно, могли просто все отрицать, но обвинения такого рода автоматически вешают на тебя своего рода клеймо, из-за которого сам разговор на эту тему приносит лишние проблемы. Я все для себя решил. Я собирался преподать ему урок на поле.

Беркович всегда любил покрасоваться с мячом, и я решил, что обведу его пару раз, дав ему понять, что происходит. У меня такое было впервые, и я решил полагаться на свои инстинкты. Долго ждать не пришлось. Берковичу нравится удерживать мяч в свободных зонах – он всегда был жадиной – и я позволил ему почувствовать себя в безопасности, и лишь тогда сделал свой ход. Я пошел на мяч и по инерции влетел ему в ноги. Получай. В этом фоле не было никакой жестокости или злого умысла – шипы я убрал, но сделал достаточно, чтобы опрокинуть Берковича на землю. Я пополз в направлении боковой линии. Марсель Десайи подбежал ко мне и помог подняться на ноги.

– Какого хрена ты вытворяешь? – спросил он тихим сердитым голосом.

Он наблюдал за происходящим с близкого расстояния. Он не знал о моих счетах с Берковичем, но видел мои глаза в тот момент, когда я побежал в его сторону. Марсель знал, что что-то происходит, но не понимал, в чем дело.

– Нельзя так играть. Не делай так больше, – напомнил он мне.

Рефери показал неизбежную желтую карточку. «Ладно, – подумал я, – спорить не буду». Я был рад, что реализовал свое намерение. Он не был травмирован, но я сделал ему достаточно больно, чтобы до него дошло, в чем дело. Я такого раньше не делал и повторять не собираюсь. Как показывает мой послужной список – всего одна красная карточка за всю карьеру – я совсем не грубый игрок.

Я забыл о случившемся, и оно не оказало на меня продолжительного воздействия, поскольку после выезда на «Мэйн Роуд» мы работали над тем, чтобы превратить победы в привычку. Выкинув историю с Берковичем из головы, я почувствовал облегчение. С каждой игрой я ощущал свой рост, и даже в жизненных мелочах я начал обретать все большую веру в себя. Данное самому себе обещание стать ключевым игроком в клубе начало претворяться в жизнь. Я физически ощущал, что стал сильнее и бил точнее. Я также стал гораздо увереннее в ведении мяча и выборе правильного момента для передачи.

Вера в себя проявлялась и в моей игре в целом. В свой первый сезон я боялся просить пас, отчасти потому, что меня окружало такое количество отличных игроков. Это было несознательно, но с футболистами вроде Пети и Дзолы я практически чувствовал, что не имею права требовать пас. Теперь я поменял свое отношение. Я обращался к защитникам и убеждал их отдать мне мяч.

Отец всегда говорил, что нужно добиваться своего. Делать все необходимое, чтобы мяч оказался у тебя. Он предельно прямо обрисовал варианты, лежавшие передо мной перед переходом в «Челси». «Сынок, ты можешь выходить на поле, немного участвовать в игре и показывать неплохую игру матч через матч, – говорил он. – Или можешь просить мяч каждый раз, оказываясь возле него, и творить. Только тогда люди начнут говорить, что тот или иной матч для них выиграл Фрэнк Лэмпард».

Я знал, что он прав, знал, что таким я и хотел быть. Даже сейчас, если по завершении игры я чувствую, что где-то недоработал, я просматриваю обзоры по телевизору и читаю прессу, чтобы проанализировать свое выступление. Если я не забил или не сделал важную передачу, я чувствую, что подвел сам себя. Я отринул все комплексы, которые пришли со мной с «Аптон Парка» на «Стэмфорд Бридж». Я становился игроком, которым всегда мечтал быть, хотя мне и сложно описать это другим людям. В футболистах, которые меня вдохновляли, вроде Кина и Виейра, меня восхищали больше их умения и боевой дух, нежели непосредственно стиль игры.