Абсолютно ненормально

Как бы там ни было, мы договариваемся встретиться в рощице после уроков. У меня мелькает мысль, не поджечь ли ее, но я решаю, что не стоит.

17:42

Ну, все могло быть и хуже. Например, если бы кто-то вернул динозавров в наш мир – и они разгромили бы школьный двор.

В рощице холодно, хотя только ранняя осень, и я дрожу, пока набираюсь смелости сказать, что у меня на уме. Дэнни неуклюже переступает с ноги на ногу, при этом пиная сосновую шишку резиновыми носками сникеров.

– Итак, тот блог, – невероятно тактично и красноречиво начинаю я, стараясь не встречаться взглядом с учителем физкультуры, который прыгает, используя длинную ветку как шест, в трех метрах от нас. – Дерьмовая ситуация.

– Да. Мне жаль, Из. Это дерьмово.

Ну, мы сошлись во мнении, что это дерьмово. Но я так измучена эмоционально, что даже не могу придумать никакой шутки.

– Я просто подумала… Может, ты знаешь что-нибудь о том, кто это сделал?

Конечно, я не ожидаю, что он с ходу признается: «Да, Иззи, это сделал я, брошенный друг и просто хороший парень. Как ты узрела?» [Снова я со своим сомнительным средневековым жаргоном.] Но пристально слежу за его реакцией: вдруг покраснеют щеки или он отведет взгляд.

Дэнни лишь пожимает плечами.

– Не знаю. – А затем, осознав, что кажется равнодушным, он решает показать злость. Поэтому сжимает распухший и покрытый ссадинами кулак, которым ударил шкафчик, и добавляет: – Но если я когда-нибудь узнаю, кто это, то помоги мне бог…

– Мне очень нравится, когда «прекрасный принц спешит на помощь», – с полуулыбкой замечаю я, – но мне не нужно, чтобы ты защищал мою честь. Я могу позаботиться о себе сама.

– Ясно, – рычит он с такой явной и сильной злобой, что я невольно отшатываюсь.

При этом его ответ пропитан сарказмом.

– И что это значит? – набрасываюсь я на него.

На лице Дэнни читается внутренняя борьба: он хочет отступить, но знает, что я упряма и оставлю это просто так.

– Я тринадцать лет защищаю тебя, – наконец бормочет Дэнни. – От нападок в школе, от социальных работников. – Он выразительно поднимает бровь. – От самой себя.

Я скрещиваю руки на груди и натягиваю маску стервы. Это сложно, потому что у меня совершенно не подходящее для этого лицо. Из-за пухлых щек, больших глаз и манеры вести себя неприметно незнакомые люди часто заговаривают со мной на автобусных остановках. Это кажется милым, вот только я уже не раз опасалась, что кто-нибудь запросто может облить меня кислотой.

– Защищаешь от самой себя? – переспрашиваю я. – Ты издеваешься? По-твоему, я ходячая катастрофа и не могу принимать решения, касающиеся моей жизни?

Он не отвечает, но по саркастической усмешке, появившейся на его лице, могу сказать, что он думает: «Если бы ты принимала правильные решения, то не появилось бы блога “Шлюха мирового класса”». Осуждающий придурок.

– Послушай, Дэнни, – говорю я, стремясь подобраться к сути разговора. – Я знаю лишь, что ты не был счастлив, услышав о моих приключениях той ночью. И что в мире совсем не много людей, кто в курсе стольких интимных подробностей моей жизни. Вот и все.

Между нами повисает такая тишина, что слышно, как трещат и щелкают ветки и как шуршат штаны учителя физкультуры.

Дэнни смотрит на меня, но я никак не могу разгадать выражение его лица. Я бы предположила, что это гнев, но там есть что-то еще.

– Ты меня в чем-то обвиняешь?

– Ни в чем.

Во всем.

Мое сердце бьется о грудную клетку. В голове вертятся тысячи жалящих высказываний: «Шлюха. Шалава. Уродливая сука».

– Я просто пытаюсь понять, кто это сделал. К тому же ты знаешь мой девиз: не навреди, но дерьма не прощай. И это то самое дерьмо.

Прищурив глаза, он медленно качает головой.

– Не могу в это поверить. А ведь когда ты позвала меня поговорить, я решил, что ты передумала. О… нас. Решил… – не договорив, он замолкает. А затем: – Но нет. Ты просто обвиняешь меня в создании блога.

Смесь неловкости и отвращения разрастается внутри, заставляет меня отступить и настоять на том, что я ни в чем его не обвиняю, но я слишком расстроена. Поэтому пру напролом.

– Да.

Я никогда не забуду тихую ярость в его голосе, когда он сказал:

– Да пошла ты, Иззи О’Нилл.

18:00

«Так он вышел из себя? ХО»

Не трудно догадаться, что это сообщение от Аджиты.

«Аджита, думаю, он с две тысячи шестого года перестал держать себя в руках. Но да. Сегодня он слетел с катушек».

Ей тоже нелегко, ведь она разрывается между нами. [Хотя кого я обманываю? Она любит драму. Она питается ей, как пиявка, пристрастившаяся к реалити-шоу.]

«Ты все еще считаешь, что это сделал он? ХО»

«Понятия не имею. И меня это пугает. А ты что думаешь?»

Пауза.

«Думаю, парень по глупости влюбился в тебя, потому что у него ужасный вкус. Но нет. Я не думаю, что это сделал он. ХО»