Абсолютно ненормально

– Знаешь? – искренне потрясенная, спрашиваю я.

– Да. Миссис Дутта позвонила мне.

От беспокойства у меня все сжимается внутри.

– Боже. Что она тебе наговорила?

– Она бесновалась. Конечно, ей пришлось объяснить все от начала и до конца, потому что, как ты знаешь, я не дружу с интернетом и не видела этой статьи. – Пауза. – Это правда? Про Аджиту.

– Не знаю, – шепчу я. – В том-то и дело.

Поглаживая мои волосы, Бэтти делает глоток кофе из термоса.

– Мм. Миссис Дутта считает, что это невозможно. Буквально за гранью реальности. Я попробовала объяснить, что ей не стоит принимать все в штыки, что это может быть правдой, что стоит попытаться поговорить по душам с дочерью, но… Но мне показалось, что это вряд ли произойдет.

Я протираю глаза, из которых наконец перестали литься слезы.

– Мне бы хотелось быть с ней рядом. С Аджитой. Если это правда.

– Так что тебя останавливает? – хмурится Бэтти.

– Как что? Миссис Дутта не позволит мне ее увидеть.

– Вы с Аджитой дружите так долго, – разочарованно сопит она. – Неужели ты позволишь ее гомофобной матери указывать, как вам общаться?

Я замираю.

– Мне почему-то кажется, что ты хочешь сейчас услышать «нет», но ты видела эту женщину? Она пугающая.

Бэтти смотрит на меня сурово, чего еще ни разу не делала за всю мою жизнь.

– Иззи.

– Я знаю.

Да, знаю.

11 октября, понедельник

07:32

Согласно плану, разработанному мной и Бэтти, я должна перехватить моего Lieblingsfreundin [ «лучшего друга» auf Deutsch, даже в свои худшие времена мне хочется просвещать людей] по дороге в школу, поэтому я, как дура, с самого утра прихожу к дому Аджиты. Серьезно, рано вставать – это дурость. Никогда не доверяйте людям-жаворонкам. У них есть глубоко укоренившиеся психологические проблемы, и я, как человек с глубоко укоренившимися психологическими проблемами, считаю себя экспертом в этом вопросе.

Припарковав велосипед через дорогу [и немного за углом, чтобы миссис Дутта не смогла застрелить меня из винтовки], я достаю термос с кофе, а затем делаю большой и жадный глоток, как алкоголик, пьющий первую рюмку за день, и принимаюсь ждать.

07:33

Прождав примерно сорок пять секунд, я начинаю мысленно возмущаться, что Аджита до сих пор не вышла, и подумывать о том, чтобы бросить все и предаться старому доброму занятию «спрятаться в кустах и рыдать, пока тебя не стошнит». Но сдерживаюсь.

[Знаю. Моя стойкость просто поразительна.]

Пока я жду, раздумываю о конкурсе сценариев. Да, отстойно, что меня исключили. Невероятно отстойно. Но по большей части мне стыдно перед миссис Крэннон – и лишь немного жалко себя и упущенные возможности. Меня успокаивают слова Карсона, которые напоминают охлаждающую маску при мигрени:

«Если ты что-то любишь, это не значит, что ты должен посвящать этому свою жизнь, понимаешь?»

Я люблю писать. И выступать. И смешить людей.

Школьная система и общество в целом заставляют меня верить в то, что я просто обязана сделать на этом карьеру – использовать свои интересы и таланты, чтобы вернуть деньги в экономику. Что я прежде всего должна быть продуктивной. Белка в колесе, приводящая в действие машину моего успеха.

Конечно, было бы здорово продать сценарий Голливуду и когда-нибудь услышать, как актеры произносят мои слова на большом экране. Но даже если этого никогда не случится, я не сильно расстроюсь. Мое страстное увлечение так радует меня, что мне этого хватит, даже если оно и останется только в статусе хобби.

Ведь что важнее всего для меня? Люди, которых я люблю. И в этом нет ничего плохого, черт возьми. Если бы люди больше заботились о том, чтобы быть добрыми, чем успешными, то мир бы стал намного лучше. Вот почему я так хочу наладить отношения с Аджитой. Вот почему так стремлюсь защитить Бэтти, не задумываясь о том, от чего мне придется для этого отказаться.

Не думаю, что это дошло бы до меня, если бы не Карсон. Острые иглы впиваются в грудь, как только я вспоминаю о том вечере, когда мы играли на баскетбольной площадке, шли домой вместе и повстречали его маму. О том, как меня охватывало волнение, тепло и чувство безопасности. А еще о его прекрасной до дрожи картине.

Мог ли этот парень предать меня? Я все больше и больше сомневаюсь в этом.

20:19

К тому времени, как Аджита выходит из-за угла, я нервничаю так, что обливаю кофе свои джинсы. Вытерев самые большие пятна шарфом, я смотрю на нее, укутавшуюся в спортивное пальто и несущую стопку учебников, что меня невероятно тревожит, ведь она никогда в жизни не открывала учебник по собственной воле. Она выглядит как одна из «Девочек Гилмор».

Через долю секунды она тоже замечает меня и тут же останавливается, но при этом смотрит на меня с отсутствующим видом. Как будто не знает меня.

Я постепенно, бочком, продвигаюсь к ней, словно подходя к бешеному волку с утренним запахом изо рта.

– Аджита…