Абсолютное доказательство

Семь лет назад, благодаря усердной работе адвоката из «Эмнести интернешнл», Удин был оправдан и вышел на свободу. Вместе с женой он поселился в доме, превращенном в крепость, и жил здесь в постоянном страхе за свою жизнь. Целыми днями читал Коран, напечатанный брайлевским шрифтом, и надиктовывал статьи, в которых показывал, что, несмотря на заявления ИГИЛ и тому подобных групп, на их толкования Святой Книги, в действительности ислам проповедует терпимость и мир. В том числе терпимость и к неверующим.

Вскоре после освобождения Хуссама Удина «Санди таймс» отправила Росса взять у него интервью, и этот мудрый, проницательный человек произвел на журналиста глубокое впечатление. Поразило его и то, что Хуссам не держал зла на тех, кто его искалечил, и то, что остаток жизни готов был посвятить развеиванию западных мифов о вере, которую сам уже не разделял, но продолжал относиться к ней с глубоким уважением.

– Вот что вам нужно понять, мистер Хантер, – сказал ему Удин при первом разговоре. – В христианстве, как и в иудаизме, если у вас есть сомнения, вы вольны сами выбирать свой путь. В этих религиях человек, можно сказать, по умолчанию скорее неверующий и к вере приходит сознательно. В моей религии все иначе. Мусульманами мы рождаемся; это данность, от которой не уйти. Мусульманина бессмысленно спрашивать, что значит для него верить в Бога. Правильный вопрос другой: что означает для мусульманина в него не верить?

Возвращаясь домой со встречи с чудаковатым бирмингемским поверенным, Росс решил заглянуть к этому человеку. Хуссам встретил его как старого друга и усадил в кабинете, заваленном аудиокнигами и кассетами; его жена Амира принесла печенье и крепкий сладкий кофе.

Удин, в коричневом халате и темных очках, курил сигарету за сигаретой. На кофейном столике перед ним стояла старая пепельница «Чинзано»: Удин, по-видимому, представлял ее местоположение лишь приблизительно и иногда стряхивал пепел в пепельницу, а иногда – рядом. Несколько минут хозяин и гость болтали о том о сем, прежде чем перейти к делу.

– В своей статье вы, мистер Хантер, были ко мне очень добры. С тех пор я чувствую, что обязан вам и должен чем-то вас отблагодарить.

– Спасибо, это очень любезно с вашей стороны.

– Так чему же я обязан удовольствием вновь принимать столь именитого журналиста у себя дома?

– Мне нужна ваша помощь.

– Вот как? И в чем же?

– Вы рассказывали, что родились и выросли в Египте. В Каире?

– Совершенно верно.

– И поддерживаете связь с египетскими друзьями или родственниками?

– Да, и не только в Каире, но и в других местах моей родной страны.

– На это я и надеялся!

– Похоже, у вас какое-то важное и срочное дело?

– Скажите, есть у вас знакомые в Луксоре?

– В Луксоре?

– Да. Мне нужен человек с машиной. Человек, на которого можно положиться.

Удин глубоко затянулся.

– У меня есть там двоюродный брат, – ответил он наконец. – Он сможет вам помочь, друг мой. Хотите, чтобы я поговорил с ним и поручился за вас?

– Был бы очень вам обязан! – Росс отпил еще кофе.

– Он сможет вас защитить. По вашему голосу я чувствую, что это может понадобиться. Я прав?

– Вы все верно поняли, Хуссам.

– С тех пор, как потерял зрение, я жадно поглощаю аудиокниги. Особенно люблю Уильяма Шекспира. Помните историю ослепленного Глостера? Великая пьеса, «Король Лир»! Сколько в ней мудрости! «Глаза у тебя в тяжелом положении, а карманы – в легком; и теперь ты видишь, как идут дела на свете»[11].

– Похоже, вы неплохо справляетесь со своим увечьем.

– А что мне остается? Увы, я не могу сходить в магазин «Оптика» и купить себе пару новых глаз. Мало того, что глаза там не продаются – так еще меня запросто могут убить, едва я выйду из дома. За себя не беспокойтесь: вам нечего бояться, неверующие не-мусульмане их не интересуют. Им нужен я. Но, знаете, это меня уже не пугает. Я вижу, как идут дела на свете. И буду рад хоть чем-то вам помочь. Я позвоню своему родственнику в Египет. Не знаю, зачем вы туда едете, и не буду спрашивать, однако чувствую, что это важно. Слышу по голосу. У вас есть цель, Росс. Мой двоюродный брат о вас позаботится: просто сообщите ему день и время прилета, и он вас встретит.

С этими словами Хуссам дал Россу и-мейл и телефонный номер своего брата.

– У меня к вам еще один вопрос… Не скажете ли, что означает слово «Хатем»?

– Хатем?

– Да. – И Росс произнес слово по буквам.

– Ничего не означает, – с легким удивлением ответил Хуссам. – Это просто имя. Мужское имя, довольно распространенное в Египте.

Глава 43

Четверг, 2 марта

Росс вернулся домой уже после девяти вечера. Конверт с наличными, полученными от Роберта Энхолт-Сперри, он спрятал под задним сиденьем автомобиля, и жене решил пока ничего не говорить.

Монти, радостно лая и виляя хвостом, выскочил ему навстречу; за ним вышла Имоджен в свободном свитере, джинсах, шлепанцах – и с белым, как простыня, лицом.

Вид жены не на шутку напугал его.

– Что случилось? – воскликнул Росс. – С тобой все нормально?

– Нет, – ответила она. – Иди сюда и посмотри сам.