Абсолютное оружие

Моё присутствие на мостике не требовалось; была вахта Талеса, и вряд ли он умудрится не справиться с собственными обязанностями вот прямо сейчас, чтобы лишний раз меня расстроить. И тем не менее заснуть уже не получалось. Мне настолько хотелось поскорее сплавить кучу непрофильных проблем, что наличие хоть трижды обоснованной задержки в целых три нормочаса жутко раздражало. А тут ещё Экси под боком сопит; в подушки закопалась, растрёпанная чёрная коса вьётся змеёй и уползает куда-то мне под плечо. Тёплая, сонная, беззащитная…

Зависть к тха-аш добавила раздражения. Пару мгновений я колебался: разум робко возражал, что лишать человека законного утреннего сна, тем более во имя собственной зависти, нехорошо. Но инстинкты сказали своё веское «ша», и поспать у Экси не получилось. Впрочем, будил медленно и со вкусом, так что весомого повода для недовольства у неё не было. Зато я отвлёкся от своего плохого настроения, пока увлечённо наблюдал за реакцией полусонной тха-аш на мои прикосновения. Она что-то сонно бормотала, потягивалась, по-кошачьи выгибалась и, кажется, далеко не сразу поняла, что не спит.

В общем, оставшееся время прошло весьма приятно. Когда мы, уже совершенно проснувшиеся и невозмутимо-довольные выбрались из ванной комнаты, до выхода на орбиту оставалось восемнадцать нормоминут. Как раз достаточно, чтобы неторопливо одеться и нога за ногу дойти до ангара со спусковыми капсулами. Поскольку надолго мы здесь задерживаться не планировали, — сдать пленных, сдать спасённых, доложить Совету, да выдвигаться в заданный квадрат патрулирования, — в ангаре было безлюдно. За обеими группами пассажиров прибудет специализированный транспорт, а экипажу увольнительные сейчас не полагаются: мы официально всё ещё на посту на другом конце галактики.

Нехорошая тенденция: второй раз пребываю на родную планету, второй раз визит начинается с присутствия на заседании Совета Старших. И практически в том же составе: я, Ханс, Экси. Только Таммили в этот раз была не нужна, её успешно заменял булыжник с безымянной планеты из другой галактики. Мы даже йали с собой не стали брать, отправив его с остальными спасёнными. Он, конечно, интересный для Совета объект, но с ним прекрасно разберутся и без нашего участия.

Одна разница, сегодня этой встречи я ждал с нетерпением. Даже дыхательная гимнастика не понадобилась: меня так и распирало желание наконец-то всё обстоятельно объяснить, и свалить уже всю свою головную боль на плечи тех, кому по должности положено с ней маяться.

— Приветствую Совет Старших, — начал я спокойно, выложив на кафедру камень. Почувствовал лёгкую волну любопытства, прокатившуюся по рядам благодушно внимающих Старших; но перебивать меня не стали. — С вашего позволения, доклад свой я начну с предыстории.

И я вкратце изложил цепочку событий, приведших меня вместе с группой штурмовиков на безымянную планету в галактике Йали (мы всегда называли чужие виды по имени галактики).

— Это образец того минерала? — живо поинтересовалась Старшая Айлин; судя по всему, сейчас она исполняла обязанности Голоса. И почему я не удивлён? Впрочем, оно и к лучшему: эта Старшая — действительно мудрая женщина.

— Не совсем, — я хмыкнул. — Это посол йали, — осторожно представил я. И — о, чудо! — не схлопотал удара чудовищной головной боли.

— Поясните, — прокатилось по рядам многоголосое. Совет был озадачен и почти шокирован; и я мелочно наслаждался произведённым эффектом.

Но раз Старшие просят…

— Одна галактика — один разумный вид, — пожав плечами, начал я. — Вот это — исконные обитатели галактики Йали. Разумные мыслящие монокристаллы; точнее, один монокристалл, способный разделяться на части. Они способны оказывать существенное влияние на психополе, но это практически единственный способ воздействия на окружающий мир, им доступный. С вашего разрешения, я вкратце перескажу то, что сообщил мне йали. Просто потому, что установить контакт с этим разумом довольно сложно, и, самое главное, он довольно медлителен в собственных рассуждениях, и мне не хотелось бы тратить лишнее время.

«Принято», — прозвучало с некоторым раздражением. Совет жаждал знать.