Абсолютное оружие (СИ)

Начались военные действия против йали-вторичных, жукоедов. Я даже командовал флотом, я участвовал в боях, но всё это тоже происходило с кем-то другим, с пустой оболочкой. Сам же я окончательно заперся где-то в глубине огромного сгустка тоскливой ноющей боли. В моей действительности вообще существовала только эта тоска и невидимый окружающим кровоточащий незаживающий разрез, откуда отняли что-то непонятное, но невероятно важное.

Из всего этого меня внезапно выдернуло очередное заседание Совета. Старшие до сих пор проявляли неожиданный такт, никогда не касаясь темы моей пропавшей тха-аш. С того момента, как след её оборвался на борту частного грузовоза. Эти олухи, хозяева корабля, обнаружили пропажу посадочной капсулы только когда с ними связался один из Старших и попросил проверить, нет ли на борту неучтённого пассажира, коль уж они не брали попутчицу сознательно. Учитывая, что к тому времени корабль пересёк нашу галактику, заскочил в Йали и теперь находился в Эй-Эла, круг поисков не то что не сузился, расширился до необозримых пределов. Йали-первичный, прихваченный моей на беду сообразительной тха-аш из Совета, очень надёжно прятал и без того не обладающую высокой степенью сродства к психополю девушку от чужого внимания.

А потом вдруг Старшие объявили мне, что могут указать планету, на которой находится беглянка, и даже примерный сектор поверхности, а подробнее нужно будет смотреть на месте. Для чего экипажу моего корабля будет выдано специальное оборудование со специально обученным связистом, которых надлежит беречь, поскольку — прототип и вообще экспериментальный образец.

В этот момент я осознал значение словосочетания «последняя надежда».

Как вытерпел путь до непримечательной планетки на окраине галактики Йали, не представляю. Сон оставил меня окончательно, да оно и к лучшему — кроме старых кошмаров о том, как я не успеваю, и как всё оказывается ошибкой, я не встречал во сне ничего. Я был готов бегом бежать впереди корабля, если так вообще можно выразиться в отношении межзвёздного вакуума.

Проклятый шторм, бушевавший над регионом, в котором следовало вести дальнейший поиск, стоил последних остатков самообладания мне, уймы нервных клеток всем окружающим и близкого к летальной дозе количества переведённых на меня успокоительных Млену, которые к тому же не подействовали. От немедленной высадки меня остановила только категоричная убеждённость Кайлима, учёного и изобретателя агрегата, что установка просто не сможет работать в столь наэлектризованном воздухе, не способна она на такой экстрим. От немедленного же убийства посмевшего возражать мирного меня остановило только понимание: устройством может пользоваться только он, а без него искать в джунглях одного-единственного человека можно не один нормогод.

Но погода всё-таки исправилась, и наша капсула села на живописном пляже, заваленном принесённым ураганом мусором. Пока Кайлим в тени капсулы возился с тонкими настройками своего детища, я нарезал круги возле капсулы, нервно меряя шагами песок, а штурмовики косились с сочувствием.

Я сначала не поверил этому внезапно возникшему ощущению чужого пристального взгляда. А потом по нервам будто плеснули кипятком, и я, обернувшись, встретился взглядом с той, кого уже и не надеялся увидеть.

Живая. Реальная. Нагая, загорелая в черноту, столь органично вписывающаяся в пейзаж, что кажется дочерью этого самого леса наряду с маячащими на границе внимания зверями. Тёплая. Пахнущая какой-то древесной горечью и самой собой. Я сжимал её в объятьях, и никак не мог поверить, что это не сон и не видение, что я не проснусь сейчас в кровати или в регенеративной капсуле медицинского блока.

Нашёл. Мою маленькую глупую девочку, любящую играть в прятки и пожелавшую доказать кому-то, что она уже совершенно взрослая и самостоятельная. Нашёл, и никогда, никуда больше не отпущу, ни на шаг!

Она что-то говорила и плакала; я не вслушивался в слова, мне достаточно было слышать голос, дыхание, чувствовать отчаянно стучащее под рёбрами сердце — моё ли, или её, неважно.

Первым порывом было не позволить выскользнуть из рук, когда Экси осторожно, но твёрдо попыталась отстраниться. Я боялся, что если сейчас упущу её, не найду уже никогда.

А потом я увидел девочку, которую поначалу даже не заметил. И ощущение, что у меня галлюцинации, вернулось с удвоенной силой.

Смуглая кожа с красноватым отливом, внимательные чёрные глаза, ярко-алые, чуть выгоревшие волосы. Не может быть, потому что не может быть никогда! Я присел на корточки, чтобы быть вровень с ней, и протянул руку в открытом жесте, демонстрируя дружелюбие. Настороженно косясь то на мать, то на лохматого зверя под рукой, девочка протянула руку в ответ, и мою ладонь накрыли горячие тонкие детские пальчики, увенчанные маленькими острыми коготками. В таком масштабе они казались совершенно птичьими.

— Она… — потрясённо выдохнул, вскидывая взгляд на Экси.

— Похоже, да, — ответила она как-то нервно. Подхватила ребёнка на руки, глядя на меня испуганно, почти безумно, как встревоженная дичь за мгновение до бегства.