Абсолютное оружие (СИ)

— Не похоже что-то на беспилотный полёт, — прокомментировала я через несколько секунд, когда наша капсула, судя по ощущениям, заложила крутую спираль. Гравикомпенсаторы здесь явно уступали корабельным, но честно попытались отработать перегрузку. Наверное, даже отработали.

— Всегда бы с этим пилотом летал, — вполне серьёзно отозвался из-за стенки Ларс, а командир пробормотал себе под нос что-то ворчливо-нецензурное. Потом переборки закрылись, отрезая нас всех друг от друга, и стало совсем не до разговоров.

То ли замыкающему в жизни не хватало ярких впечатлений, что вряд ли, то ли мы летели под шквальным огнём, и пилот действительно был хорош. Гравикомпенсаторы явно работали на пределе, но нас всё равно здорово болтало и швыряло; вот когда было самое время оценить наличие пристяжных ремней. Зато мы не получили ни единого попадания; во всяком случае, такого, чтобы защита с ним не справилась.

Объективно болтанка продолжалась недолго, и закончилась ощутимым ударом в дно нашего летательного аппарата.

«Броню в режим открытого космоса», — прозвучала в голове отрывистая команда. Гравитация резко снизилась; не до невесомости, но довольно ощутимо. По телу капсулы покатилась мелкая противная дрожь, а в голове продолжилось вещание.

«Наша главная задача — выжить и попасть в плен», — огорошил командир. Я решила, что мне послышалось; впрочем, судя по недоумению на лицах соседей по ячейке, послышалось не мне одной. — «Причём необходимо сделать это так, чтобы жукоеды решили, что захватили нас в честном бою. Нет, Крим, у тебя не галлюцинации; да, это приказ, приказ свыше, недовольный может сразу застрелиться, потому что за срыв операции управляющий Райш оторвёт нам головы собственными руками. И, нет, это не цитата, это приближённый и упрощённый перевод», — закончил вводную Тарнас; мне показалось, закончил со смешком. Да и вообще, несмотря на содержание распоряжения, у меня создалось впечатление, что видящий спокоен и даже весел. — «До поступления особого распоряжения никаких попыток побега, вести себя прилично, сохранять боеспособность, сохранять спокойствие. По мере возможности держаться вместе. Всё, тронулись».

Только теперь я сообразила, что странная дрожь прошла. Капсула присосалась к кораблю, как-то вскрыла его стенку, и теперь открыла внутрь широкий десантный люк. Один за другим, организованно и проворно, штурмовики исчезали в проломе. Мне в голову пришла неоригинальная и откровенно неприятная ассоциация не то с чёрной дырой, не то с чьей-то голодной пастью.

Впрочем, когда очередь дошла до меня, спрыгнула без возражений и даже намёка на страх. Появилось странное ощущение, будто восстановилась часть псевдо-личности: холодная, спокойная, отстранённая. Объяснение этому я нашла быстро, и довольно простое: я наконец-то делала то, что умела делать. Пусть задание у нас в этот раз странное, но руки мои приятно оттягивает тяжёлый штурмовой плазмомёт, есть приказ, конкретная цель, которой надо достичь вполне знакомыми методами. И не надо никому ничего объяснять, копаться в странных мыслях и эмоциях, совершать непривычные и непонятные поступки.

В общем, несмотря на случившийся недавно прогресс в моём «очеловечивании», возможность заняться понятным и почти привычным делом я восприняла с облегчением, как высшее благо.

Поскольку заходили мы «с чёрного хода», никакого подобия ангара или иного просторного помещения не было. Мы высыпались в какой-то коридор, с обеих сторон раздваивающийся под странными углами. Слева гулко ухнуло — чей-то излучатель выплюнул сгусток плазмы. Зеркальное покрытие неподалёку и кусок стены были искорёжены и оплавлены, а на краю следа от выстрела виднелись ошмётки чего-то явно органического происхождения.

Впрочем, при взгляде по сторонам у меня возникло настойчивое желание сжечь вообще всю поверхность этого корабля. Стены были раскрашены чем-то до боли контрастным с абстрактными узорами самых диких цветовых комбинаций. В сочетании с ровным зеркальным полом создавалось гнетущее впечатление, и однотонный чёрный цвет, пусть и цвет гари, казался куда предпочтительней. Несколько запоздало я вспомнила об отсутствии у йали цветового зрения, но это послужило слабым утешением.

— Разошлись по двое. Постарайтесь как следует заблудиться и помните, перед нами не стоит задача всех их убить. Главное, аккуратно сдаться живыми, — напутствовал голос Тарнаса в голове, и мы с Ресом, отдав честь, трусцой направились в один из коридоров.

Корабль был странный. Такое впечатление, что он весь состоял из сплошных коридоров во все стороны, разветвляющихся и сходящихся под неожиданными углами. Возможно, входы в другие помещения терялись на фоне пёстрых стен, и мы просто их не замечали. Нельзя сказать, что мы заблудились; найти дорогу назад смогли бы с лёгкостью. Но при этом понять, в какой части чужого корабля мы находимся в данный конкретный момент, было весьма затруднительно.