Абсолютное правило

— Да я уже почти привык, — слабо возразил я. — Еще немного, и можете принимать меня к себе в игроки.

— Ты и так почти наш, — ответил Сом.

Акоп отвернулся к окну и стал ковыряться ножом в обшивке.

Я закрыл глаза и увидел перед собой горящего жреца.

Лицо его покрылось волдырями, волосы уже сгорели, обнажая почерневшую кожу, один глаз вытекал, пузырясь, по щеке, подбородку, капая на землю. Губы обгорели, зубы уже не были белыми, а обуглились. Рот жреца был открыт, и огонь лизал его десны, нёбо, язык. И из этого рта доносился едва слышный крик. Почти неуловимый. Но я понял, что он хочет сказать, он проклинал меня. И не только меня. Вообще всех, кого можно было только проклясть. Всех, кого вспомнил его обезумевший от температуры мозг. Тело жреца было одним живым факелом. Он извивался, зажатый кусками железа и обуглившимися сиденьями, и пистолет в его руке вздрагивал от каждого выстрела, посылая в воздух все новый и новый патрон. А когда патроны кончились, пистолет просто клацал, пока его боек не оплавился.

И из ярких огней вдруг выплыло лицо карлика. Тоже совершенно отчетливо. Словно я уже видел его много-много раз. С приплюснутым носом и прилизанными на затылке реденькими волосиками. Он улыбался мне как старому знакомому. И между его передних зубов торчал черенок вишни. Совершенно точно — вишни. Карлик вертел этот черенок языком и молча улыбался. Ему было что сказать мне. А мне было что у него спросить.

Но мы оба не произнесли ни звука.

И почему я вдруг так четко представил себе все это? Не знаю.

Картинка перед глазами вздрогнула и рассыпалась на крошки, улетающие в темноту. И я проснулся.

— Там же полным-полно сумеречных! — ужаснулась Вероника. — Вся больница просто кишит ими, как насекомыми!

Наша машина остановилась всего метрах в двухстах от больницы, и с нашего места очень хорошо был виден ее центральный вход. Был уже совсем вечер, и поэтому людей около больницы крутилось немного. Стояли две медицинские машины, да на лавочках под деревьями сидели больные и их посетители. Правда, для Вероники, смотрящей в бинокль, возможность подробнее рассмотреть, что творилось около больницы и внутри нее, была гораздо больше. Она переводила взгляд от одного этажа к другому, и выражение ее лица становилось все более определенным: она сильно нервничала.

Сом возился с переносным компьютером, что-то подключая к нему. Один Акоп, казалось, совершенно не волновался. Он все так же лениво поигрывал ножиком, вертя его между пальцев, и рассматривал больницу, прищурив глаза.

— Чего вы все суетитесь? — спросил он наконец. — Нас целых пять человек, один из нас может полностью изолировать все входы и выходы в здании, мы нападем неожиданно и вдобавок будем знать, где находится Штамм. По-моему, этого достаточно даже для того, чтобы раз и навсегда избавиться от сумеречных.

— Я больше волнуюсь не из-за того, поймаем мы Штамма или нет, а из-за последствий, которые возникнут после его смерти, — сказала Вероника. — Что будут делать сумеречные?

— У них не будет выбора, — спокойно ответил Акоп. — Если бы Гитлера убили в тридцать девятом, то не было бы и войны.

— Но мог бы найтись другой лидер. Один из приближенных. Может быть, война не началась бы в тридцать девятом, но она все равно наступила бы рано или поздно. Вот и сумеречные могут лишь отложить нападение до лучших времен.

— Кажется, им уже слишком поздно что-либо откладывать, — заметил Сом. Он в этом споре неожиданно встал на сторону Акопа. — Большинство крупных городов уже в их власти…

"…И последние новости из научной лаборатории "Каспбрак" в штате Невада. В настоящее время там уже полным ходом идет подготовка к подробнейшему изучению неопознанного предмета, который в ближайшие часы доставит на Землю американский шаттл "Нью-дюк", — зазвучало из радио, и я невольно прислушался. — Сейчас все внимание ученных Земли приковано именно к этому неопознанному предмету, который, как предполагается, имеет искусственное происхождение, а значит, может принадлежать какой-нибудь другой цивилизации из глубокого космоса"

— Детям подкинули игрушку, вот они с ней и возятся, — проворчал Сом.

— Что ты имеешь в виду?

— Думается мне, что этот таинственный предмет из космоса подкинули сумеречные, чтобы на несколько дней отвлечь внимание общественности. Один из тактических ходов.

— Ты уже готов? — Вероника положила бинокль на колени и распустила волосы, коротко встряхнув головой. Затем закрепила их заколкой на затылке и начала массировать себе виски, чуть прикрыв глаза. — Васе уже не терпится заняться делом.

— Ты чувствуешь его? — удивился я.

— А как же. Он сейчас одно и то же, что и мои мысли. Я вижу его точно так же, как думаю.

— Всего?

— Да, насквозь. — Вероника посмотрела на меня. — Не думай, конечно, что я настолько наглая, что буду лезть в самые сокровенные закоулки его памяти. Правда, хотелось бы узнать больше о том, что он думает обо мне в

частности.

Сом и Акоп хихикнули.