Абсолютное правило

— Акоп, не надо! — крикнула Вероника. — Он здесь как посол!

— Я посол, — повторил жрец. — Моя личность неприкосновенна. — И облизал толстые губы.

— Мне-то что, — тихо сказал Акоп. — Я не игрок Зари. На меня правила не распространяются!

Глаза жреца округлились. До него дошдр. И что бы он ни хотел сказать до этого, какими судьбами и зачем он вообще явился, сейчас он ничего сказать не смог.

— Акоп, если ты его убьешь, мы ничего не добьемся, — произнес Сом. — Николай принес какую-то важную информацию. Пускай он сначала выложит ее.

Акоп опустил пистолет:

— Прежде всего меня интересует, как он узнал о Театре. И как узнал, что здесь находитесь вы, Вероника.

— Я отвечу, — вновь облизывая губы, нервно сказал жрец. От той важности, с которой он сидел, когда вошли мы, не осталось и следа. — Я расскажу все, как только подойдет Вася.

— Хорошо. — Акоп убрал пистолет в какой-то потайной карман брюк и подошел к Веронике и Сому. — Как это произошло?

— Он просто подошел к входным дверям и потребовал, чтобы немедленно подозвали меня. Затем сказал, что у него есть очень ценная информация и если я пообещаю, что его не тронут, то он поделится ею, — ответила Вероника.

— Но вы же говорили, что он, кажется, погиб в магазине при взрыве?

— Выжил, собака, — ответил Сом, не сводя со жреца взгляда. Николай в ответ улыбнулся.

Дверь отворилась. Я обернулся и увидел Васю. Какое у него было лицо! Казалось, что он бежал несколько километров, не останавливаясь, — весь красный, тяжело дышал.

— Ты!!! — воскликнул он, увидев жреца, и вдруг бросился на него. Я отлетел в сторону от сильного толчка. Акоп прыгнул, пытаясь встать между, но не успел. Вася подлетел к Николаю и со всей силы ударил его по лицу! Жрец вскрикнул, падая вместе с креслом на пол… А затем Акоп все же настиг Васю и оттащил его в сторону, что-то бормоча ему на ухо. Сом помог подняться жрецу. Тот держался за разбитый нос, зажимая его вмиг ставшим красным платком.

Вновь сел в кресло.

— То, что ты выжил в магазине, не значит, что ты не сдохнешь здесь! — выплюнул Вася, правда, подходить не стал, а сел на стул напротив. Я поднялся с пола и тоже сел. Акоп встал за Васиной спиной. Сом и Вероника оставались стоять на своих местах.

— Я о тебе такого же мнения, Вася, — ответил жрец, задирая голову, — но не будем сейчас об этом. Я пришел по делу.

— Сначала расскажи, как ты вообще оказался здесь, — потребовал Акоп. Ясное дело — его прежде всего беспокоил тот факт, что сумеречные узнали о резиденции партизан.

— Тут ничего сложного нет, — ответил жрец. — Прежде всего, вы, наверное, все поняли, что я не погиб. Правда, все, кто был со мной тогда, уже на небесах. Я остался жив и немного позже увидел, как Виталик проделывал незамысловатые упражнения на проводе, пытаясь влезть

в окно. А дальше все просто, как никогда. Окрыленные успехом, вы в открытую выехали из села, ничуть не задумываясь о том, почему сумеречных почти нет, и уж, тем более, не думая, что за вами может быть слежка.

— А она была, — произнес Вася замогильным голосом.

— Конечно. Начиная прямо от железнодорожной станции, на которой вы, с нашей помощью, не смогли обнаружить ни одного сумеречного. Ну, а дальше, думаю, понятно. Правда, признаюсь, я не знал, что это за здание и чья резиденция, и понял, лишь когда увидел армянина, которого мы разыскиваем уже не один десяток лет. — Колька убрал платок. Кровь из носа у него уже не шла. — А теперь о деле. Вы думаете, я смог бы сунуться сюда, если бы у меня не было гарантии того, что я смогу выйти? Нет! Сразу скажу, что у меня в плену находятся шесть человек, которые не менее важные шишки, чем вы. Я тоже забочусь о своей жизни, знаете ли.

— Откуда нам знать, что это правда? — спросил Сом. Жрец молча протянул ему фотокарточку, выуженную

из внутреннего кармана пиджака. Сом передал фотографию Веронике, затем Васе и Акопу. Акоп протянул мне. На фотографии были запечатлены шесть мужчин, крепко привязанных к стульям. Рядом стояли люди с автоматами.

Одного из связанных я узнал — Максим. Наверное, Колька сознательно его сфотографировал вместе с пленными, чтобы сделать больнее Веронике.

— Убедились? — Колька вновь улыбнулся. — Теперь, думаю, чтобы долго не тянуть, можно перейти к главному — для чего я, собственно, явился! Вы же понимаете, что борьба, которую мы начали, не в вашу пользу. И вряд ли когда-нибудь станет наоборот. Люди еще ничего не поняли. Игроки Зари, в большинстве своем, — тоже. Да и вы, думаю, не много знаете обо всех масштабах операции.

— Кончай балаболить, — прервала его Вероника, — говори, зачем пришел.

— Не надо, чтобы прежние обиды туманили твой мозг, — заметил жрец. — Да, я предатель и четко это осознаю. Но борюсь за более правильное дело! За то, чтобы война закончилась и настало наконец светлое будущее!

— Ты мог бы выбрать и другой путь.

— Какой? Игроки Зари никогда бы не согласились на что-нибудь подобное. У них кишка тонка для этого. А иного пути, кроме как истребление, я не вижу. Да и Штамм тоже. Надоело уже прятаться! Хватит! Стоит пожить нормальной жизнью!