Абсолютное зло

Не паниковала раньше времени, считая консерваторию безопасным местом: никто из музыкантов не видел Дана в тот вечер, поэтому они не представляли опасности.

— Друг, — как можно беззаботней ответила, стараясь как можно быстрей отделаться от них.

— Мы знаем всех твоих друзей, — музыканты насторожились, — и среди них нет типов вроде него.

Прекрасно понимала, что они имел в виду. Среди моего окружения никогда не встречались люди, внушающих тревогу и страх. Дан поднялся с кресла, и внимательно следил за тем, что происходило на сцене. Его поза выдавала напряжение.

— Вы не знакомы, потому что я скрывала его ото всех, — призналась.

Все недоверчиво переглянулись:

— Почему?

Ответ моментально пришел на ум, и сказанное далее вслух заставило меня широко улыбнуться:

— Потому что он только мой.

Музыканты весело заголосили, передразнивая и высмеивая меня:

— Ушам не верю!

— Мар влюбилась!

— Познакомь!

— После представления, что вы сейчас устроили? — подхватила с пола свою сумку. — И не подумаю! — и сбежала по ступенькам. — Не хочу краснеть за вас.

— Тогда мы сами познакомимся, — не сдавались бесцеремонные друзья.

Они спрыгнули со сцены и, опередив меня, сплошной стеной встали перед Даном. Бенд был заводилой и главарем банды, поэтому первым представился:

— Бенд, а это Ник, — качнул головой в сторону гитариста, — и Кир, — указал по правую руку от себя. — Мы братья Мар, и надерем тебе задницу, если ты обидишь ее.

Они ростом и массой уступали Дану, поэтому скорей досталось бы им самим. Тот словно профессиональным взглядом осмотрел их, оценивая физическую подготовку и сноровку.

— У нее нет братьев, — отметил он маленькую нестыковку.

— Но это не значит, что некому постоять за нее, — Бенд не сдавал позиции.

Это переходило все рамки, они слишком вжились в роль старших братьев.

— Всё, хватит! — объявила, вклиниваясь между ними. — Оставьте, свои шуточки. Или я никогда не буду петь с вами, — как малым детям пригрозила им пальцем.

— Да ладно, Мар! — недовольно замялись Ник с Киром. Я лишила их возможности построить из себя крутых парней. — Мы всего лишь хотели развлечься.

Только Бенд принял боевую позу, скрестив руки на груди:

— Где вы познакомились? Кто ты вообще такой? — Он не сводил с Дана глаз, будто между ними происходила схватка и каждый пытался морально подавить и сломить другого.

— Главное, что Мар, знает, кто я такой, — казалось Дану непривычно называть меня так, и, словно попробовав имя на вкус, оно не понравилось ему.

— Бенд, оставь его в покое, — мне не нравился это допрос, эта ненужная опека и шутовство. Парни не знали с кем играли. На безобидные шутки Дан мог отреагировать непредсказуемо. Ради их же безопасности нужно было как можно скорей увести его подальше.

Бесстрашно взяла Дана за руку и увлекла за собой из зала, практически оттолкнув в сторону Бенда, который перегораживал нам дорогу. Дан позволял вести себя, крепко сжимая мою ладонь.

Его пальцы прошлись по костяшкам, скользнули по кисти и отправились в путешествие выше — к запястью; ненадолго замерли, а потом разжались и я потеряла с ним связь. Тут же обернулась и наткнулась на его колкий взгляд.

— В чем дело? — прямо спросил. Я молчала. Актриса из меня никудышная. Чем больше буду стараться выглядеть естественно, тем сильнее начну нервничать. Мое сердце и так уже билось чаще. — Думаешь, я слечу с катушек и поубиваю твоих друзей? — Дан озвучил все мои опасения, которые я так старательно пыталась скрыть. — Я могу постоять за себя и защитить близких, но я не психопат, Мар. — Слышать из его уст «Мар» казалось мне плохим знаком. Для него я всегда была только «Ри-ри».

Я вновь оказалась в тупике, не зная, как подступиться к Дану. Он, как дикое животное — пытается укусить, все равно, хотят ли его погладить или ударить.

— Ты прав, — согласилась, и ощутила, как от него повеяло холодом. — Раньше я была в тебе уверена, а сейчас…

Никак не решалась произнести очевидное, и он сделал это за меня:

— Разочарована?

— Возможно, — подтвердила, чуть ли не стыдясь собственных чувств.

Дан же, казалось, давно забыл о человеческих эмоциях. Слова звучали сухо, как констатация факта, и будто вовсе не трогали его самого:

— Ничего не будет как прежде, не жди этого, — словно предостерегал. — Я больше не тот соседский парень.

— Знаю, — за последние пару недель успела понять это.

— Тогда зачем всё это? — смотрел уже ставшим ненавистным хмурым взглядом. — Зачем ты позвонила?

Разговор превращается в пытку, цель которой заставить меня отступить. Дан рычал и скалился, чтобы отпугнуть чужака, а я лишь осторожно кружила вокруг, слишком трусливая, чтобы коснуться.

— Не хотела вновь потерять тебя, — призналась, только сам Дан вряд ли был готов к откровениям. Но я все же рискнула: — А ты? — заглянула в голубые глаза. — Зачем разыскал меня? Зачем откликнулся на звонок? Я ведь тоже изменилась, и больше не та девочка, что заглядывала тебе в рот.