Читаем Абсолютное Зло и другие парадоксы объективной этики полностью

Почему это так? Понимание мира состоит из двух слагаемых, понимание примитивной материи сводится к пониманию причин, понимание сложной – к пониманию целей. Понимать примитивную материю может любое высокоразвитое существо – для этого достаточно уметь наблюдать и запоминать. И хотя этот метод не гарантирует 100% истинности, он дает неплохие результаты. Погрозите битой собаке палкой и вы увидите – она знает, что будет дальше. Однако для понимания целей, а именно к этой категории относится добро и зло, собственного мнения недостаточно. Тут мало посмотреть и запомнить – необходимо общаться и обмениваться идеями. Причем знание о самом этом факте не является тайной, можно сказать, что оно априорно – ибо разум возможен лишь в обществе, способность мыслить опирается на способность общаться, на язык. Соответственно, если мыслящее существо не видит нужды в договоре – это не потому что у него не хватает мозгов для понимания его важности.


А в чем тогда причина? В умственной лени, в нежелании и неспособности задуматься. Такие видят зло, когда оно касается их лично, но чем дальше, тем менее оно понятно и тем менее оно их заботит. В общественных делах они полагаются на чужое мнение, они способны только следовать за кем-то, подражать. Это делает их легкой добычей более хитрых, кто эксплуатирует их лишая самого необходимого. И оказавшись в тяжелых условиях, глупцам уже некогда задумываться, даже если б они захотели.


Придумать правильную цель трудно, но еще труднее – достичь ее. Куда легче сдаться, примириться с судьбой, приспособиться к несправедливости. Добро требует постоянных усилий воли, зло же происходит само собой, для его успеха достаточно вообще ничего не делать. Отсюда вытекает вторая причина – человек догадывается что такое добро, он хотел бы быть хорошим, но не может, у него не хватает сил, он не свободен в своих поступках. Например, он может оказаться рабом страха, желаний, пристрастия к удовольствиям, к насилию, к наркотикам. Или жертвой обстоятельств, действий и влияния других людей. Скажем, человек может справиться со страхом наказания, но не может с жадностью – тогда он становится вором, преступником. А если может с жадностью, но не может со страхом – будет слугой более сильных. Он также может оказаться рабом своей лени, и тогда он предпочитает иждивение полезному труду. Но если содержать его некому, ему остается насилие, обман или попрошайничество. Часто лентяи выбирают близкие, легкие цели, которые ограничиваются их непосредственными нуждами, и которые, разумеется, имеют мало общего с общим благом.


Однако, в какой момент мы можем сказать, что уже свободны? Где провести границу? Возможно, человек обманывает себя, говоря что у него нет выхода, просто потому что не хочет напрягаться, рисковать, принимать на себя ответственность. Я думаю – так обычно и есть, поскольку большинство населения живет в неплохих бытовых условиях и обладает достаточной свободой выбора, не требующего особого мужества. Такие «расслабленные» отгоняют от себя трудные мысли, дабы не признаваться в своем малодушии, они уклоняются от морального выбора, они стали рабами добровольно, у них просто нет достаточного желания что-либо менять.


Если глупцы обманываются искренне, слабым хочется обманывать себя. Поэтому они охотно воспринимают идеологические и религиозные установки, массовую пропаганду, стереотипы и образцы поведения. Они тоже не могут управлять собой – не в обыденном, узком смысле, а в сущностном, нравственном. Они легко поддаются давлению или угрозам, а потому являются послушным орудием зла. Им тяжело иметь даже собственное мнение.


Если же субьект достаточно самостоятелен, он может выбрать зло осознанно. Так мы подходим к третьей причине – он может, но не хочет быть хорошим, он творит зло, потому что не желает творить добро. Отчего так? Жизнь научила его, что кругом враги, что все преследуют свои интересы – а почему он должен как дурак заботиться об общем благе? Он просто не видит смысла. И тогда смысл находится в насилии, в борьбе за свои интересы, за интересы своей группы. Такие считают, что сильный всегда прав, что все построено на насилии, что мораль – для глупых, правила – для слабых, а побеждают те, кто идет до конца. Для них есть только одна мораль – выживания сильнейшего. Они любят угнетать, унижать других – это их возвышает.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Искусство войны и кодекс самурая
Искусство войны и кодекс самурая

Эту книгу по праву можно назвать энциклопедией восточной военной философии. Вошедшие в нее тексты четко и ясно регламентируют жизнь человека, вставшего на путь воина. Как жить и умирать? Как вести себя, чтобы сохранять честь и достоинство в любой ситуации? Как побеждать? Ответы на все эти вопросы, сокрыты в книге.Древний китайский трактат «Искусство войны», написанный более двух тысяч лет назад великим военачальником Сунь-цзы, представляет собой первую в мире книгу по военной философии, руководство по стратегии поведения в конфликтах любого уровня — от военных действий до политических дебатов и психологического соперничества.Произведения представленные в данном сборнике, представляют собой руководства для воина, самурая, человека ступившего на тропу войны, но желающего оставаться честным с собой и миром.

Сунь-цзы , У-цзы , Юдзан Дайдодзи , Юкио Мисима , Ямамото Цунэтомо

Философия
Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука