Абсолютное зло

— Успокойся, Егорыч. Обещать не значит дать. Договоров не подписывали. Мы ей эфир обеспечили на всю страну. Она сейчас участник реалити-шоу. Пусть телевизионщики и платят ей, — Воронцов посмотрел на часы. — Однако, без одной полдень.

Жеглов вытащил из кителя рацию, нажал кнопку и сказал:

— Всем приготовиться!

На огромном экране за памятником Государю, где целыми днями крутили рекламу, вспыхнула надпись:

«Тихо, идет операция!».

Над площадью воцарилась тишина. Зеваки перестали дышать. Казалось, город вымер. Даже голуби прекратили ворковать. Исчез шум автомобилей и прочие звуки улицы. Только ветер подвывал, гуляя между зданий. Воронцов застыл, слушая удары своего сердца.

Гнетущую тишину разорвал свист колес и визг тормозов. Все произошло в считанные секунды. По площади, задним ходом, пронесся черный седан и сбил удивленную Сисинович. «Живая приманка» взмахнула руками и, сверкнув в лучах солнца лезвиями коньков, свалилась в открывшийся багажник. Крышка захлопнулась, и машина, рванув с места, выскочила из оцепления и понеслась по проспекту. И только катающийся по асфальту орден «Вау-вау VI степени», оторвавшийся с платья жертвы, громко бряцал в наступившей вновь тишине.

— Хьюстон, у нас проблемы… — прошептал Виктор.

— Что, черт возьми, это было?! — сглатывая слюну прохрипел генерал и посмотрел на Воронцова.

— Это был мой «Майбах»… — выдохнул тот.

Замешательство длилось не более двух секунд.

— Твою мать! За ним! — заорал капитан, перелетая через капот и прыгая на пассажирское сиденье «Волги».

Жеглов не заставил себя ждать и в следующий миг оказался за рулем своего автомобиля. Хлопнув дверью, начальник сыска включил передачу и рванул, что называется, с места в карьер, совершив «полицейский» разворот. Воронцов пристегнул ремень безопасности и через открытое окно закинул на крышу мигалку. Под вой сирены нижегородское чудо устремилось в погоню за преступником, оставив позади ахающую толпу и растерянных сотрудников Имперской гвардии.

— Вот сукин сын! — бубнил Жеглов. — Лихо он нас накрячил!

«Волга» летела по дороге, обгоняя плетущиеся иномарки и прочие редкие «Жигули» с «Москвичами». Вылетая на полосу встречного движения, генерал с силой жал на клаксон. Водители не обращали внимания на звук сирены, выглядывали в окна и что-то кричали, грозя кулаками.

— Он мою тачку угнал! — нервничал Воронцов.

— Ты же говорил, что все продумал! — генерал заложил очередной вираж, бортонув красный «Феррари». — Ну что ты за человек?!

— Так кто же знал, Егорыч, что так получится?! — капитан ударился головой о боковую стойку. — Мы же не рассчитывали, что он на нашей же… моей машине когти рвать будет. Сука…

Впереди, обгоняя преследователей уже корпусов на двадцать, мелькал черный «Майбах» Воронцова, который он выиграл в олимпийскую лотерею «Новые Васюки — 2030», куда в срочном порядке перевозили большегрузными самолетами все стадионы, построенные в Сочи.

— Он, гад, в Балашиху рвется! — пробухтел Жеглов, входя в поворот и снося серебристую «Тойоту», которая врезалась в ЗИЛ-130 и взорвалась. Грузовик от удара перевернулся, и из него на дорогу высыпались тысячи упаковок йогурта, который одно время так любил рекламировать телеведущий Иван Уркагант. — Уйдет, сволочь.

— Конечно, у него движок мощнее! — едва не рыдая, сказал следователь. — Лишь бы не поцарапал, гнида!

«Волга» опять вильнула, обгоняя трясущийся «Запорожец», и Воронцов снова приложился головой о стойку. Над машиной преследования кружил вертолет «Первейшего канала», из него высовывался человек с камерой в руках, ведущий съемку. Рядом с ним сидела молодая девушка, которая, спустив на длинном шнуре микрофон, прокричала высунувшемуся в окно генералу.

— Скажите, что вы сделаете с преступником, если догоните?

В этот момент перед «Волгой» выскочил бордовый «Мозератти» и Жеглов, сигналя и пытаясь уйти от столкновения, прокричал:

— Вы… (автомобильный гудок) и высушу!

Расстояние между автомобилями преступника и полицейских сократилось.

Оживленное движение на проспекте мешало не только преследователям, но и самому маньяку. Временно ставший его «Майбах» вилял всего в пятнадцати метрах. Впереди виднелась дорожная развязка и почти пустая трасса. На ней у сыщиков нет никаких шансов догнать похитителя Сисинович. Судя по выражению лица Воронцова, решение, которое он озвучил в следующий миг, далось ему очень тяжело. На глазах сыскаря даже выступили слезы.

— Стреляй, Глеб Егорыч! Стреляй, а то уйдет! Выйдет на шоссе Инициативных — оторвется!

Жеглов надавил на клаксон.

— Идиот! Я за рулем, сам стреляй!

— У меня рука не поднимется! — прокричал Виктор, хватаясь за баранку. — Только в багажник не попади, а то заложницу прижмурим и железо попортим! По колесам бей!

— Поучи ученого! — рыкнул генерал, доставая «Парабеллум».

Жеглов наполовину высунулся в окно. Ветер сорвал с его головы форменную фуражку и стал трепать седую шевелюру и пышные бакенбарды. Генерал прицелился и сделал два выстрела. Пули пробили заднее стекло «ночной фурии», которое тут же осыпалось и мелкой крошкой разлетелось по асфальту.