Абсолютные неприятности (СИ)

Я решил, что там нет никого. Пробираюсь ощупью, дай, думаю, найду, куда присесть, может быть, посплю чуток. Ещё ночь кромешная по моим расчётам. И вдруг натыкаюсь рукой на что-то гладкое и холодное. И прямо у меня перед носом два жёлтых огня вспыхивают - как те самые циферблаты для модерновых будильников.

- Ты что, - слышу, - теплокровный, ошалел совсем?!

И чувствую: у меня под боком что-то шевелится.

- Ё! - говорю. - Кто тут!?

А вокруг как начали глаза открываться! Смотрю, а в этой клетушке тех операторов только проснулось шесть штук, а сколько ещё спит, непонятно, но по ощущениям - порядком. Честно говоря, не так уж и уютно.

А гады щиплются и трещат. То ли недовольны, что я в помещение вторгся, то ли, напротив того, прикололись и веселятся - впотьмах непонятно.

А, думаю, плевать! Однова пропадать, терять нечего.

- Ну, чего, - говорю, - страшные колдуны, ужас мира! Бедный смертный не хотел вам дрыхать мешать, он и сам не прочь от того, да только жрать ему до дури охота. Может, тут у вас еда есть, раз всё равно не спим?

Молчат, моргают. Ну, я уже учёный, я знаю, что жестами общаются. Жду, пока договорятся.

- Эй, - слышу, - теплокровный, ты как это сюда забрёл? Вам в жилом секторе не место!

- Меня, - говорю, - некий Тшанч просил тут подождать. Знаете такого?

- Дык, - говорят. - Шеф контрразведки. Но до диких-то ему какое дело? Он же с лешаками работает...

И тут я становлюсь в пятую позицию и делаю морду кирпичом.

- Это кто тут, - говорю, - дикий, я не понял? Ты глаза-то свои крокодильи разуй, недоразумение!

И тишина. У гадов - шок. И я начинаю действовать.

- Мы, - говорю, - с вашим шефом контрразведки разработали совместную программу против нестабильных существ из леса. И я вам не дикий. Забудьте это слово. Я - инопланетчик. Только контакты до сих пор были засекречены, ясно, мокроносые?! Я вот до сих пор не знаю, можно ли вообще всяким операторам доверять, или я зря тут язык распустил. Инструкции мне не дали по этому поводу.

- А откуда знаешь Тшанча-то? - кто-то спрашивает, робко так.

- Тебе скажи, - говорю, - рептильная морда! А ну как ты шпион? Ну ладно, шучу. Так и быть. Случайно. Меня завербовали. Ваш Тшанч кадры нюхом чует. Я такое видал - вы б в собственные уши позаворачивались со страху. Что мне оборотни какие-то - фу!

Наглость - второе счастье, если только не первое. Кто-то мелкий уже пищит под ухом:

- Так ты, как я понял, кушать хочешь?

- Времени, - говорю, - не было пожрать. Только что сверху. Что было: рассказать - никто не поверит.

- Сейчас, - говорят. И завозились в темноте.

Я же помню - они вполне съедобные штуки едят, даже вкусные. Воспользуюсь случаем, думаю. Ну и суют в руки какую-то миску или тарелку, а пахнет от неё будто орехами. Пошарил рукой - точно, орехи, с полпальца длиной каждый. Попробовал один - есть вполне можно, солёный такой.

- Класс, - говорю. - Будем представлять к наградам - вам зачтётся.

И меня кто-то обнимает холодной лапищей за шею - мир, дружба, жвачка. Терплю. Этикет есть этикет. А в самое ухо редко и холодно дышат и говорят:

- Надо же! Совсем на дикого не похож! В доску свой!

- А то, - говорю. - Будь спок, старина.

Тогда меня хватают за пояс и тянут вниз. И мне приходится сесть на что-то мягкое. И я сижу, хрупаю эти орехи и веду светскую беседу аса контрразведки: вру, хвастаюсь и надуваю щёки. А гады развесили уши по всему помещению - вешай хоть какую лапшу, уже всему верят. И тогда я спрашиваю между прочим:

- Тшанч как-то обмолвился о каком-то обалденном источнике энергии... Я тогда-то не стал уточнять - времени не было, но сейчас вспомнил, и интересно... Вы не в курсе?

Мнутся и гнутся.

- Вообще-то, - говорят, - мы не такие большие персоны, как Тшанч. Насчёт всяких новых идей нас не слишком просвещают...

- Я, - говорю, - слыхал, что уже не чересчур новая, в том-то и дело. Про сверхсекретные разработки я бы и спрашивать не стал.

- Ну, - мямлят, - трудно сказать, что он имел в виду из старого... Может, гравигенератор или...

- Пирит, - подсказываю. - А?

- Не наше слово, - говорят. - Может вещь и есть, да зовётся иначе...

- Да ну вас, - ворчу. - Не знаете ни чёрта, только пальцы гнёте.

Они смутились и позатыкались, а я думаю: слишком хорошо - это тоже плохо. Наелся, сунул горсть орехов в карман про запас - неплохая, между прочим, еда, чувствуется много калорий и места мало занимает. Потом нашёл ощупью флягу с водой, напился и задремал. И гады расползлись по своим углам, чтобы не мешать.

Я ещё подумал, что здорово их построил - душа радуется.

Проснулся - скандалище!

В зале с мониторами так орут, что эхо поигрывает - в операторской слышно. Я потихоньку встал, подобрался к двери и приоткрыл чуток - чтобы слова разобрать.

По голосу узнал: Тшанч разоряется.

- Это, - трещит, - не пограничная полоса, а отхожая дыра в гладком месте! Почему, хотел бы я знать, никто ни за что не отвечает?!

Кто-то незнакомый урчит виновато:

- Так ведь это учёный был... Особые полномочия... Что ж я мог сделать-то?

Тшанч опять свои карандаши ломает со злости: