Абсолютный артефакт

– А тебя тоже пытались убить?

Рилан коротко кивнул, так, словно речь шла о чем-то совершенно незначительном.

– А ты ведь довольно точно угадала, – задумчиво сказал он.

– Ректор считает, что это совпадение. Глупое, нелепое совпадение, – почти в отчаянии выпалила я.

– …Или у тебя провидческий дар.

– Какой еще провидческий дар? – фыркнула я.

Насчет прорицателей и провидцев давно всем известно, что они шарлатаны. Предсказать будущее невозможно.

– Это антинаучно, – вспомнила я нужное слово.

Как раз его Рилан и говорил, когда мы обсуждали абсолютные артефакты.

– Ерунда, – усмехнулся он. – Просто дар настолько редкий, что о нем мало что известно. У моей покойной прабабки точно такой был. Ляпнет что-нибудь в сердцах, а потом все выходит по сказанному. Но больше ни у кого в роду этот дар не проявился…

– То есть ты не считаешь, что Арлетту убила я?

– Арлетту? Нет, конечно. Ты бы и не смогла…

Я выдохнула с облегчением. Пусть считает меня провидицей, да хоть чертом с горы. Главное, что не убийцей!

– …Это кто-то из преподавателей, – закончил Рилан свою мысль.

– Почему ты так решил? – вмешалась Филая.

– Ну, это же очевидно: кроме студентов и преподавателей в академии никого не может быть, тем более ночью.

– Но ты же подозревал, что сюда могли пробраться твои братья…

– Подозревал, – Рилан явно смутился, – а они меня подняли на смех. Постороннему проникнуть в школу невозможно. Во всяком случае, живым точно не получится.

– Как же невозможно? Вот моя тетка очень даже проникла. И не особенно скрывалась, пошла сразу в ректорский кабинет.

– Она здесь была по пропуску, и недолго. А пробраться сюда тайком не удастся. Трехслойная магическая защита. Войти могут только преподаватели и студенты. А чужаку без пропуска даже приблизиться не даст.

Жаль. Все-таки было бы гораздо спокойнее думать, что какие-нибудь злодеи пробрались под покровом ночи, сделали свое темное дело и исчезли.

А убийца, оказывается, здесь. Он ходит по коридорам школы, ведет занятия, выбирая новую жертву. Он близко, среди нас, совсем рядом, дышит в затылок, стоит за спиной…

Черт! Как же страшно…

– А может быть, это кто-то из студентов, – предположила Филая.

– Вряд ли, – усмехнулся Рилан. – Студенту, даже очень талантливому старшекурснику, такое не по силам. Маги из Императорского следствия все утро возились, и не нашли никакого магического отпечатка. Ни малейшего следа, все вокруг просто выжжено. Нет, это сделал очень опытный маг.

Опытный маг и скорее всего преподаватель нашей школы… Что-то похожее я уже слышала, только речь тогда шла не об убийстве студентки.

– А для какого ритуала может понадобиться человеческое сердце? – спросила я.

Рилан и Филая уставились на меня удивленно.

– Но ведь это явно для какого-то ритуала. Вряд ли Арлетта могла кому-то всерьез помешать. К тому же, если убийца ставил сетку на студентов, значит, ему подошел бы абсолютно любой. И единственное, что он забрал, – это сердце. А для чего еще может быть нужно сердце? Не жаркое же из него готовить.

– Бр-р! Гадость какая! – поежилась Филая.

– Вообще-то ритуалы, – невозмутимо заговорил Рилан, – для которых нужны человеческие жертвы, запрещены. Так что их и в книгах не найдешь, разве что только в древних.

Видимо, кто-то нашел…

Кто-то, кому очень нужно снять древние печати.

Я уже открыла рот, чтобы рассказать Филае и Рилану о подслушанном разговоре. И тут же его закрыла.

Нет.

Оказаться в курсе ректорских тайн – это плохо. Но с кем-то ими делиться – еще хуже.

Глава 23

Следующий день начался с общего собрания. Оно проводилось в том же бальном зале, только со стен убрали украшения, а весь зал заставили стульями. Я уселась рядом с Филаей, и только потом заметила, что места вокруг нас остаются свободными, а некоторые студенты даже пересаживаются подальше. Что ж, этого следовало ожидать. Похоже, Селеста зря времени не теряла и теперь каждый в этой школе уверен, что я имею отношение к смерти Арлетты.

Ее портрет, обрамленный черной каймой, висел на стене. С портрета смотрела прекрасная девушка с одухотворенным взглядом. Несмотря на очевидное сходство черт, было трудно узнать в ней Арлетту, чье лицо обычно украшала гримаса надменности.

Там уже горели лампадки, стояли цветы и мягкие игрушки. Наверное, и нам нужно б что-нибудь такое принести. С другой стороны, не было бы это лицемерием? Мне, конечно, жаль, что с ней случилось такое, но подругами мы уж точно не были.

Зал гудел как встревоженный улей. Разумеется, все обсуждали ее гибель, и я то и дело ловила на себе косые взгляды. Студенты прибывали то группами, то поодиночке, и наконец в дверях показался Рилан. Быстро оценил обстановку и направился прямо к нам. Так мы и сидели втроем, окруженные пустыми стульями и недоверием.

– Спасибо, – тихо прошептала я.

Все-таки поддержка в моей ситуации была очень важна, а ведь он мог сесть где-то в другом месте.

– Не понимаю, о чем ты, – так же тихо ответил Рилан, хотя я прекрасно знала, что все он понял.

Перед гомонящей толпой появился ректор, обвел ее хмурым сосредоточенным взглядом, и разом наступила тишина.