Абсолютный доступ

Ковальски, наоборот, летел этим же рейсом в длительный – и вполне заслуженный – отпуск. Как только они приземлятся в Марракеше, он отправится в Германию, в гости к своей подружке в Лейпциг, где та работала в генетической лаборатории.

Но они не только летели одним рейсом. Сейхан и Ковальски также делили сомнительную честь быть паршивой овцой отряда «Сигма». Эта секретная группа входила в состав УППОНИР, Управления перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ при Министерстве обороны США. Ее членами были бывшие бойцы спецназа, прошедшие переподготовку по различным научным дисциплинам, чтобы в дальнейшем выступать в роли полевых агентов УППОНИР, защищая интересы США от различных глобальных угроз.

Она и Ковальски плохо подходили под это определение.

Сейхан, в прошлом наемная убийца, теперь внештатно сотрудничала с отрядом «Сигма».

Ковальски в свое время служил в военно-морском флоте. Увы, парню не повезло: он оказался не в том месте и не в то время. Зато Джо умел ловко взорвать что угодно и теперь служил в отряде дополнительной мускулатурой и своеобразной страховкой на случай непредвиденных ситуаций.

И хотя этих двоих объединял статус людей со стороны, это были полные противоположности. Ковальски – типичный американец, шумный, дерзкий, сквернослов и задира с ярко выраженным акцентом уроженца Бронкса. Сейхан – евразийка, стройная, ловкая, привыкшая держаться в тени.

И все же, несмотря на все их различия, Сейхан признавала их сходство. Она слышала: перед тем как их самолет взлетел, Джо разговаривал по телефону со своей девушкой Марией. Отношения были новыми, непроверенными и непредсказуемыми. Разговаривая, Джо широко улыбался, а когда смеялся, то все его тело подрагивало. В его голосе она услышала знакомые нотки тоски и желания – как физические, так и те, что всплывают из куда более темных глубин.

Точно так же она нашла кое-кого, человека замечательных способностей и безграничного терпения. По всей видимости, он знал, когда нужно быть рядом, а когда отойти в тень. Это был весьма полезный навык, если вы хотите любить кого-то вроде нее.

После долгих лет, проведенных в тени, чтобы совершать то, что она совершала, Сейхан была вынуждена впустить эту тьму внутрь.

Но даже теперь она не находила покоя. Как оказалось, ее новая жизнь с «Сигмой» почти ничем не отличалась от ее недавнего прошлого. Ей по-прежнему приходилось держаться как можно дальше от яркого света.

Можно подумать, что у меня есть выбор.

После того как она предала своих бывших хозяев, враги взяли ее в плотное кольцо. Ее единственным убежищем была «Сигма», но даже там она оставалась бесплотным призраком, и лишь горстка коллег знала о ее присутствии там и о ее прошлом…

Сейхан повернулась к иллюминатору: солнце уже клонилось к океану. И хотя смотреть на него было больно, она ни разу не моргнула, словно впуская в себя его свет, чтобы тот прогнал черные мысли и рассеял все эти тени.

Увы, она понимала тщетность своих усилий. Еще немного – и наступит ночь. Даже солнце не в состоянии сдерживать эту тьму вечно.

– Через пятнадцать минут мы приземлимся в Понта-Делгада, – раздался в динамиках голос пилота.

Сейхан посмотрела вниз, под крылья, на архипелаг вулканических островов. Азоры были автономным регионом Португалии. Самолет должен приземлиться на острове Сан-Мигель, самом крупном из девяти островов архипелага, но только на дозаправку. Их «Гольфстрим» был среднемагистральным джетом и не мог преодолеть Атлантику одним прыжком.

Пока самолет снижался, Сейхан окинула взглядом архипелаг. Ее внимание мгновенно привлекли крошечные серебристые озера, поблескивающие посреди зеленых кальдер.

Большая часть населения островов была сосредоточена в небольших городках и в главном городе, Понта-Делгада. Большая часть архипелага оставалась безлюдной.

– Пристегнуть ремни безопасности и приготовиться, – вновь раздался голос пилота.

Его слова потонули в громком скрежете, неожиданно донесшемся из динамика. В следующую секунду тело Сейхан как будто занялось пламенем. Ослепленная болью, она задыхалась, а ее кожа как будто горела. Сидевший по другую сторону прохода Ковальски взвыл. Между тем самолет закачался, а потом и вообще ушел в пике. Все еще объятая пламенем, Сейхан – хотя ее и сдерживал ремень безопасности – почувствовала, что встает со своего места.

Столь же внезапно, как и началось, все вдруг закончилось.

К Сейхан вернулось зрение, жгучая боль на коже притупилась до зуда обычного солнечного ожога. Ковальски сидел, скрючившись, в кресле, его огромные пальцы впились в подлокотники.

Что за чертовщина…