Абсолютный слух (Счастливчик Майки)

- Значит, Федор жив! - Обрадовалась Маша - Значит, я смогу ездить в гости к Майки!

Майки! Я ведь не смогу без тебя долго…

- Лучше бы он умер - сказал я.

- Но почему? Ты же его совсем не знаешь! - возмутилась Маша.

- И знать не хочу, и тебе лучше с ним не иметь никаких дел. Это недостойный человек! - Сказал я и заметил удивленный взгляд Нины Александровны.

- Почему ты так говоришь о нем? Он много лет работал в нашей семье. - возмутилась Маша.

- Да по нему тюрьма плачет! - Я тоже перешел на повышенный тон - Он должен был или погибнуть вместе с тобой, или спасти тебя! А он ничего не сделал, и до сих пор живой, значит в тюрьме ему самое место! А если бы ты утонула, я бы его вообще убил! Он ведь бросил тебя на мосту!

- Мама, хоть ты ему скажи, за что Федора в тюрьму?

- У Майкла спроси - сказала мама с интересом глядя на меня.

- Майки, - возмущенно сказала Маша - объяснись! Ты не был на мосту и не видел, какой ужас там творился, по крайней мере ты этого не помнишь!

- Маша, - мягко сказал я - Федору не надо было ничего делать, он был обязан оставаться в машине и приглядывать за тобой. Именно в этом заключалась его работа! Машина защитила бы вас от паникующей толпы и, когда эти бараны, ломая друг-другу рога умчались бы вдаль, ему нужно было просто открыть дверь, взять тебя за руку и пройти двадцать метров в сторону острова. И все! И все!!! Рано или поздно полицейские вас бы обнаружили.

- А почему бы сразу на остров не пойти? - подала голос Нина Александровна.

- Ну, где-то там, на острове, еще бесновалось переломанное стадо, нужно было подождать, когда этих баранов разведут по стойлам и лучше было подождать в спокойном месте, а на мосту было спокойно.

- Ты, говоришь о пострадавших так неуважительно, почему, Майкл? - спросила мама Маши настороженно глядя мне в глаза.

- Я имею право на это, - твердо сказал я - в этой катастрофе я пострадал сильнее, чем многие другие (не хотелось бы мне пережить подъем из глубины еще раз) и остался человеком. Я не могу уважать людей потерявших человеческий облик и топчущих друг-друга. Я ненавижу мерзавцев из-за которых гибнут замечательные девушки!!!

- Майки, - встревожилась Маша - я не погибла, ты меня спас! Успокойся пожалуйста!

- Маша, - в мою грудь опять вернулось то противное чувство, которое я испытал однажды на корабле, и я не смог сдержать свою боль - а если бы я погиб? Что бы с тобой стало? А эта тварь продолжала бы жить, как ни в чем не бывало?!

- Нет! - Закричала Маша жадно заглядывая мне в глаза - Нет! Ты не мог погибнуть! Бог не допустил бы этого!

- Я разговаривал с Ним, где-то на середине подъема у меня начались судороги, и я обратился к Нему, конечно, он мне не ответил, какой-то отрезок времени я просто не помню, в себя пришел у самой поверхности. Наверное, Он меня услышал, поскольку я остался жив. Я не выполнил ни одного обещания, которые давал Ему. Но сейчас я думаю, что Ему и не нужны были мои обещания, Ему было нужно, что бы ты, просто, осталась жить!

- Мама, оставь нас, - сказала Маша - мне надо побыть с Майки.

Ее мама, удивленно подняв брови, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Маша приподнялась на руках, переместилась, нависнув надо мной, сказала:

- Тебе нужно успокоится!

Хитро мне улыбнулась, потом легла грудью мне на живот и устроила свою голову у меня на груди, прижавшись к ней щекой.

- Майки, потереби мои волосы, мне нравится когда ты так делаешь.

Я запустил пальцы в волосы Маши и стал перебирать ее светлые золотистые пряди, и мне действительно, вскоре, стало хорошо и спокойно.

- Я слышу твое сердце, - сказала Маша - у тебя очень сильное сердце, я чувствую биение даже щекой.

Маша повозилась устраиваясь поудобнее, и мой 'дружок' тут же отреагировал и начал свой рост, поскольку Маша прижалась к нему животом.

- Маша, ты не можешь лечь рядом со мной?

- Зачем? - спросила она - Ты такой мягкий, удобный.

'Похоже, она уже все почувствовала, теперь будет из себя дурочку изображать. Хочет меня смутить? Ну и пусть постарается, в конце концов, это не я к ней пришел, а она ко мне'.

- Ну, тогда наслаждайся, - сказал я - скоро тебе станет жестко. Маша захихикала, немного повозилась, а потом притихла, я продолжал перебирать волосы Маши. Она была совсем не тяжелая и мне было приятно чувствовать ее тело. Маша еще повозилась подняла голову, сделав 'удивленные' глаза, сказала:

- Майки, у тебя эрекция!

- Не может быть, опять он за свое, - сказал я ровным голосом - впрочем, я его не осуждаю, нормальная реакция на красивую девочку.

Маша захихикала и скатилась с меня на кровать.

- Я думала ты покраснеешь.

- Я покраснею, если эрекция не появится, когда она станет нужна.

Маша улеглась так же, как спала ночью и сказала:

- Мне ни разу не удалось тебя смутить.

И было не понятно, то ли осуждает она меня, то ли одобряет.

- А ты, вгонял меня в краску несколько раз! - на этот раз было понятно, что осуждает.

- Я не делал этого намеренно, - сказал я - ситуация так складывалась.