Абсолютный слух. Счастливчик Майки

— Маша, — сказал я — мы с тобой друзья, друзей не бросают из — за каких — то там мифических девушек, мы ведь, с тобой, прошли через серьезное испытание.

— Но я сказала всем, что ты мой парень! — сказала Маша расстроенно.

— Маша, любые отношения начинаются с дружбы, мы с тобой прежде всего друзья, ты что, сразу рассчитывала на любовные отношения? Я имею в виду, очень близкие отношения, если ты, конечно, понимаешь о чем я.

— Ну… я и сама знаю, близкие отношения… мне еще рано… Ну… я думала, ты будешь ухаживать за мной, гулять будем вместе…

— И ухаживать буду, и гулять будем вместе.

— Просто гулять будем, и все? — голос Маши все еще был грустным.

— Маша — сказал я — раз уж об этом зашел разговор, я рад твоему пониманию, что нам не все можно; выскажись откровенно, каких отношений ты бы хотела? Если твои желания уложатся в определенные границы, мы договоримся!

— Ну… у меня есть желания… не то, что бы любовные… Я надеялась на романтические отношения…

— Поцелуи и объятия?

— Да…

— Маша густо покраснела и опустила взгляд.

— Это можно, — сказал я — но не часто и очень осторожно.

— Маша, подняла на меня радостные глаза и сказала:

— Ну тогда… поцелуй меня…

Я перегнулся через столик, запустил пальцы под Машины волосы, обхватив пальцами ее шею, привлек к себе и легко и нежно поцеловал, стараясь делать это не слишком торопливо, но и не слишком долго. Потом, отпустил ее и вернулся на свое место. Маша смотрела на меня сияющими глазами, коснулась своих губ кончиками пальцев, потом тихо сказала:

— У меня это первый раз, а у тебя?

— Я не помню — сказал я — ты же знаешь…

Потом мы ели мороженное, Маша часто заглядывала мне в глаза и загадочно улыбалась. Потом, она посмотрела на меня серьезно и сказала:

— Майки, раз ты меня поцеловал, значит наши романтические отношения уже начались, даже если раньше у тебя была девушка, ты все равно ее забыл, а меня ты помнишь, теперь ты просто не можешь меня бросить из — за отношений, которые были у тебя раньше. Я единственная твоя девушка, которую ты помнишь.

«Надо же — удивился я — уже пытается меня «построить», а казалась такой наивной девочкой. Совершенно напрасно она беспокоится, очевидно, своей цены еще не знает. Среднюю школу закончила, а в старшую пойдет только осенью, вот и оказалась в некотором «вакууме», в удачное время, для меня, мы встретились».

— Я тебе обещаю, что никакая бывшая девушка не заставит меня бросить тебя! — сказал я вполне искренне.

— Даже, если у вас с ней были близкие отношения? — не отставала от меня Маша.

— Маша! — Возмутился я — Какая разница, какие были отношения, если я все равно все забыл?

Глаза Маши радостно вспыхнули, она позвала официантку, расплатилась, и мы вышли из кафе.

— Ну что, Маша, бери управление в свои руки, совершенно не представляю, как тут развлекаться.

— Американские горки! Мы пойдем на американские горки!

— Мне почему — то кажется, что туда пускают не всех.

— Ты что, вспомнил что — то?

— Ничего конкретного, так, смутное ощущение.

— Вообще — то пускают с шестнадцати лет, но меня с мамой пускали, думаю и с тобой тоже пустят.

— Может пустят, может нет, тут надо провести предварительную подготовку, пошли вон к тем павильонам.

Здесь довольно часто попадались павильоны, где торговали летними шмотками, мы подошли к одному из них, и я купил легкую белую бейсболку с длинным козырьком и солнечные очки. Надел все это на Машу, оценил критическим взглядом и попросил переложить половину волос на грудь.

— Ты считаешь, что у меня маленькая грудь? — возмущенно спросила Маша.

— Очень, даже, симпатичная грудь, — успокаивающе сказал я — и с годами она станет просто фантастической, просто я не хочу доказывать все это контролеру. Маша меня послушалась и теперь, действительно, было трудно определить ее возраст. Мы прошлись, перед входом на американские горки, строго говоря, входов было несколько, я выискивал контролера помоложе и такой нашелся, рыжий веснушчатый парень невысокого роста. Потом я купил билеты, кассиру, похоже, было все до фонаря, он продал мне билеты не глядя, обошлись они нам по пятьдесят центов за штуку. Потом пристроились в очередь к рыжему, минут через пять, прибыла вереница тележек, и очередь начала двигаться. Вручая билеты контролеру, я сделал равнодушное лицо, Маша держала меня под руку с другой стороны, и он нас пропустил беспрепятственно. Мы заняли места, вдоль состава прошелся пожилой мужчина, бегло просматривая пассажиров и, наконец, нас потащили на подъем. Маша тут же повернула кепку козырьком назад и подняла очки выше лба.