Абсолютный слух. Счастливчик Майки

Машку согнуло от хохота, и она обязательно упала бы на дорогу, если бы я ее не поймал за талию, она забилась с такой силой, что я был вынужден обхватить ее двумя руками и плотно прижать ее спинку к своей груди. Удивляясь откуда столько сил у такой хрупкой девушки, я огляделся по сторонам. Мы почти пришли на остановку и теперь все смотрели на нас, Маша хохотала и дрыгала ногами так, что временами ее кроссовки взлетали выше моей головы. Глядя на нас со стороны, можно было подумать разное, практически, про все можно было подумать, вплоть до изнасилования. Маша хохотала, а я вещал ей на ухо:

— Маша, твое нижнее белье видит вся улица, машины уже останавливаются!

Ну, насчет машин, я конечно преувеличил — всего — то одна проехала, слегка притормозив. Маша, с большим трудом, развернулась ко мне лицом, все еще содрогаясь от смеха, но, слава богу, стояла она уже на своих ногах.

— Все, все, можешь меня отпустить — давясь от смеха сказала Маша.

Она огляделась по сторонам, люди поспешно отворачивались.

— Ну и ладно, — сказала Маша шмыгнув носом — все равно я их не знаю, ты ведь ничего не видел?

— Это — то и обидно, посторонним досталось по большой ложке сладкого, а мне не осталось даже на донышке. Маша засмеялась, и глаза ее сделались хитрыми.

— Тебе ли обижаться? — сказала Маша смеясь глазами — Кто — то утром подглядывал, когда я одевалась, не напомнишь, кто это был? Пялился и даже не краснел!

— Не припомню такого, — отмазался я — у меня бывает так, что я сплю с открытыми глазами, после катастрофы и не такое может быть, мне, можно сказать, повезло! А на тебе, сейчас, те же трусики?

— Те уже спрятаны в надежном месте, — засмеялась Маша — а на мне обычные трусы, не те детские, конечно, но и ничего особенного.

— Ну тогда они все в пролете, весь крем с торта съел я, им достался только сухой коржик — сказал я облизываясь. Маша захохотала, держась за живот.

— Прекрати Майки, — всхлипывала она — у меня уже живот болит!

Мы пропустили автобус, на котором уехали все зрители Машиного канкана.

— Ты меня сбил с мысли, — сказала Маша — о чем мы говорили перед тем, как ты начал рассказывать о маме?

Я прокрутил, мысленно, основные моменты нашей беседы и тут же вспомнил свою попытку приколоться.

— Кто все это придумал, и что ему за это будет — вот что я сказал, когда ты забыла ход своих мыслей в первый раз.

— Ну да, ты заговорил о наказании, но мне нужна награда!

— Я не понял твою мысль, поясни пожалуйста.

— Что тут непонятного, мама меня наказывать не будет, она вообще в мою личную жизнь, вмешиваться не будет. Ее волновала только моя безопасность, но с тех пор, как я вас представила, она к тебе пригляделась и одобрила мой выбор, теперь за мою безопасность отвечаешь ты. Она не может отвечать за мою безопасность, пока я с тобой гуляю. Вспомни, она говорила с тобой вчера — что ты ей обещал?

— Маша, я все помню и не собираюсь бегать от ответственности, но тогда ты должна меня слушаться, а то ты бываешь такая…

— Майки, это все в прошлом, теперь я тебе обещаю, что буду тебя слушаться везде, кроме моего дома, дома мне ничего не угрожает.

— Хорошо, мы договорились, — с облегчением сказал я — за непослушание буду тебя шлепать беспощадно! Ты опять сбилась с мысли, что ты говорила о награде?

— Майки, наш автобус — сказала Маша.

Мы зашли в старенький автобус, Маша стала рассчитываться с водителем, а я огляделся, обычный сарай на колесах, свободные места были, но для двоих свободного места не нашлось, и мы пошли на заднюю площадку.

— Так, что там насчет награды за ночь? — спросил я Машу, когда мы устроились в углу.

— Не за ночь, мне тоже было очень хорошо с тобой, но придумала все я! — сказала Маша — Ты заметил, что мы стали ближе? Мы уже поговорили о чувствах, наши отношения развиваются…

— Маша, иногда нужно просто высказать свое желание и все — сказал я.

— Французский поцелуй — сказала Маша.

— Ты хочешь французский поцелуй?

— Нет, я хочу сначала узнать что это, прилично, вообще, это?

— Это очень интимный поцелуй, на людях обычно так не целуются, не потому он неприличный, а потому, что очень часто, он является прелюдией к сексу. В общем, нужна интимная обстановка.

— Этот поцелуй, он не унижает девушку?

— Слушай, я не знаю, что тебе наговорили подруги, — я пригнулся к ее уху — но к минету этот поцелуй не имеет никакого отношения, и он нисколько не унижает девушку.

— Значит, он ее просто обманул — сказала Маша.

— Кто, кого обманул?

— Наша остановка — сказала Маша.

Мы вышли, прошли через знакомые ворота и, не сговариваясь, пошли в кафе. Прошли кафе насквозь и заняли тот самый столик, где были в первый раз. «Неужели это было вчера? — удивился я, — Кажется, что прошла минимум неделя». Маша погладила поверхность столика и сказала:

— Прямо не вериться, что мы были здесь только вчера, кажется, что уже месяц прошел.

Подошла вчерашняя официантка и спросила:

— Что будете заказывать?