Абсолютный слух. Счастливчик Майки

«Черт! Я, даже, не знаю, умею ли я писать?!» Инстинктивно спрятав руки за спину я сказал:

— Сам пиши! У меня почерк ужасный! Я буду диктовать!

Крис тут же примостился рядышком, я, начал диктовать, он застрочил в блокноте. Закончив запись, он принес мою отключенную гитару и сказал:

— Сильный звук гитары нам не нужен, основную тему надо брать с твоего голоса. Пой! Когда скажу стоп! Остановишься…

И я запел, он останавливал меня гораздо реже, чем Маша, удерживал в памяти, очень, длительные фрагменты музыкальной композиции. Мы закончили нотную запись минут за пятнадцать. Он взял блокнот, мурлыкая себе под нос быстро наносил текст под нотами. Минут, через десять он закончил и это.

— Мне нужна копия — сказал я.

— Правильно! — Согласился Крис — Зарегистрировать нужно, как можно быстрее! Ренди! Быстро, сделай ему копию, чем быстрее с этим закончим, тем раньше начнем петь! С такими песнями, нас никто не остановит! Ренди! С ума сошел?! Зачем карандаш взял? Возьми ручку, там, как раз черная паста! Уж, с готового — то листа, не ошибешься наверное? Крис повернулся ко мне и сказал:

— Мы, в воскресенье, идем играть на свадьбе, ты тоже должен идти с нами, споешь свои две песни, я, тоже спою твою новую песню. Это, будет премьера! Посмотрим на реакцию гостей.

— Будешь петь не зарегистрированную песню?

— Сейчас Ренди закончит, мы с тобой поедем на почту и отправим твою заявку в Библиотеку Конгресса. Заказным письмом отправим. Как, только, на почте проштампуют конверт и примут твою заявку для отправки, так, считай твоя песня зарегистрирована!

— Во сколько нужно подойти?

— Мы начинаем в четыре.

— Не уверен, что успею к четырем, в воскресенье, у меня очень важное дело.

— Ты, главное приезжай, у нас там четырех часовая программа, когда приедешь, тогда и споешь, хочу посмотреть, как тебя публика примет.

— Напиши мне адрес.

Крис написал в блокноте адрес, вырвал листок и передал мне. Я сунул его в карман не читая, дома по карте буду разбираться.

Мы с Крисом, ехали на его стареньком «Плимуте», по пыльной дороге с такими же пыльными деревьями по обочинам. Солнце клонилось к горизонту и я с беспокойством подумал: «Машка, там, уже рвет и мечет». Деревья кончились, по обеим сторонам дороги, потянулись унылые, двухэтажные, однотипные, домики плотной застройки. Крис свернул на перекрестке и остановился у двухэтажного кирпичного здания. Фасад здания, делился на две части на левой части висела вывеска «Банк», а на правой «Почта». Мы вошли внутрь почтового отделения, прошлись вдоль стойки, нашли свободное окошко и Крис обратился к невзрачной, худощавой женщине крашеной под блондинку:

— Мисис…

Крис запнулся, потому, что у женщины не было кольца, но продолжил говорить:

— Вы не могли бы нам помочь?

— Что вам угодно?

— Нам, нужен почтовый адрес Библиотеки Конгресса.

— Подождите минуту.

Женщина закончила свое дело, Крис объяснил ей нашу ситуацию, она кивнула достала большой конверт и была так любезна, что написала на конверте нужный нам адрес своей рукой. Я, тут же вклинился, восхитился ее почерком и продиктовал обратный адрес, естественно, со своим именем и фамилией. Вложил в конверт свои будущие миллионы, с помощью языка заклеил конверт и приляпал к нему марки, которых понадобилось, аж шесть штук. И наконец оплатил все эти хлопоты. «Шесть баксов! Однако!» Мы вышли из здания, Крис хлопнул меня по плечу.

— Ты, теперь, законный автор новой песни!

— Эта уже третья.

— Я знаю, — сказал Крис — ты, бы не стал петь на пляже, не зарегистрированные песни, ты, вообще, парень себе на уме! Зайдем в банк, надо снять деньги, бензин кончается.

Банк, оказался, почти, полной копией почты, такая же стойка, застекленная до самого потолка, тот же пол, выложенный серой, керамической плиткой, только охранник у входа, вот и вся разница. Пустовало, только, самое дальнее окошко и мы пошли туда. Крис остановился у окошка, а я обогнул угол стойки и прислонился к стене. Крис достал чековую книжку и начал что — то втолковывать кассирше, которую я не видел. С моей стороны, стойка была глухая. Крис расписался на странице вырвал чек и протянул кассирше. Со стороны входа пронзительно завизжала женщина. Грохнул выстрел и кто — то истошно заорал:

— Это ограбление! Всем лечь на пол!