Absoluta. Совесть и принципы

— Почему именно я? — дрожащим голосом спросила Уайт. Она отчаянно сдерживала слёзы, но они душили её, как и всю эту ночь.

— Я не знаю, как мыслят Боги, — отозвалась Лейденшафт и тут же почувствовала, что девушка судорожно вздохнула. — Деми, — строго произнесла женщина, присев на корточки возле девушки и взяв её за руку. — Не впадай в истерику. Как звучит первое правило, которому я тебя научила?

— «Сохранять ясность ума, чтобы контролировать себя и свою судьбу», — выговорила Уайт.

— Почему? — Иза заставляла её вспомнить это правило, потому что Деми сейчас нужно было взять себя в руки. Уайт, может, и не понимала, зато понимала Изольда: Деметрия — не просто ведьма, она Absoluta — источник невероятной мощи, которую нужно уметь сдерживать. А любая сила зависит от эмоций.

— Потому что человек наиболее уязвим, когда полагается на свои чувства, а не на разум, — ответила девушка и глубоко вдохнула. Так она, по крайней мере, смогла преодолеть желание заплакать.

Пока Изу и Деми не позвали к ужину, они так и сидели в комнате девушки. Хотя, разумеется, Лейденшафт пришлось пару раз спуститься вниз, чтобы налить им кофе и взять что-нибудь перекусить, потому что Деметрия ничего не ела со вчерашнего дня. Было бы лучше, если на кухне готовили несколько быстрее, но что есть — то есть: приходилось перебиваться печеньем.

Когда Деми спустилась вниз на ужин, ей показалось, что громкий хоровой возглас: «С Днём Благодарения!» был отрепетирован и переигран. Но всё же она знала, что праздник отмечается только потому, что этого хотела она.

Когда все расселись, экономка разлила вино. Но прежде чем наполнить бокал Уайт, её остановил Генри. Так как девушка ещё не достигла совершеннолетия, он решил, что красное вино для неё — напиток не по возрасту, поэтому налил ей сидра.

Все положили себе то, что хотели, и вот тут-то и началась та часть, которую Деметрия хотела бы пропустить.

Генри поднял бокал и торжественным тоном произнес:

— В этот день принято благодарить за еду, хлеб насущный и хороший урожай. Но я не имею ни к чему этому никакого отношения, — улыбнулся мужчина, глядя на убранство стола. — Поэтому я благодарю за своего сына, своего племянника и за то, что даже несмотря на мой пожилой возраст, эти молодые люди не пренебрегают моим мнением и опытом.

Он жестом предложил продолжить Изольде, сидящей справа от него. Деми заметила, что женщина немного замешкалась. Наверное, она не ожидала, что Генри придаст такое значение тостам и благодарностям вслух. Американцы уже давно отказались от этой традиции. Но обижать человека «пожилого возраста» Иза явно не хотела.

— Что ж, — она подняла свой бокал. — Я благодарна за то, что меня окружают хорошие люди… А ещё за то, что новые хорошие люди появляются в моей жизни, — Иза подмигнула Деметрии, глотнула вина и улыбкой предложила Бернарду продолжить.

Мортем, казалось, с трудом сдерживает смех. На самом деле, эти тосты его смешили, потому что он считал, что это глупая традиция. Здесь много-то не скажешь…

— Я благодарен за верных друзей. — лаконично ответил Бернард и отсалютировал своим бокалом.

Честно говоря, ему действительно нечего было больше добавить. Поэтому он со спокойной душой передал эстафету по часовой стрелке — Эгилю. «У него ещё меньше поводов благодарить, чем у меня…» — пронеслось в голове Мортема.

Эгиль откашлялся.

— Ну… — начал он, явно пытаясь быстро придумать, что же сказать. — Ну, я благодарен за отца, который всегда меня поддерживает. И также я благодарен за его понимание и безоговорочную любовь.

Деметрия смотрела себе в тарелку, чтобы не пересечься взгляд с кем-нибудь. Но после слов Эгиля повисла такая напряжённая пауза, что она прямо кожей чувствовала, что все смотрят на неё.

За что ты можешь поблагодарить мир, когда твои родили умерли три недели назад, ты находишься в чужом городе, а на тебя сваливают нереальную информацию, с которой ты просто должен жить, не имея возможности выбирать?

Молчание слишком затянулось, поэтому Иза тихо позвала девушку по имени.

— О, оставьте девочку в покое, — быстро проговорил Генри.

Деми заставляла себя дышать, но по телу волнами проходился жар злости и негодования. «Я премного благодарна, чёрт возьми! За этот праздник, который устроили для меня ради одной цели — притупить моё желание задавать якобы лишние вопросы. И безмерно благодарна моим родителям за то, что они не любили меня достаточно, чтобы говорить мне правду, когда у них была эта возможность!» — Деми не замечала, что с каждой новой мыслью в её голове посуда на столе начинает звенеть всё увереннее, как при землетрясении.

— Уайт, — тихо позвал её Бернард.