Abstergo (СИ)

Ее обрамленные длинными ресницами глаза все еще были открыты – но остекленели. В них не было жизни – ничего, кроме океана слез, что лились из внешних уголков.

Только не ее, его расшатанный разум отвергал бездумно. Не Сакуру!

Прикованный к ее лицу, почему-то он не мог отвести взгляд. Невыразимый ужас от того, что он сделал и чему позволил случиться, затруднял дыхание, душил, делал почти невозможным функционировать, дышать. Он молча глотал воздух. Захлебывался. И в эту секунду все мысли о революции – и остальном – испарились из его головы. Как если бы больше ни в чем не было смысла; как если бы он внезапно не мог вспомнить, почему он даже начал эту глупую, бессмысленную битву.

Это была невинная девушка, предложившая ему любовь, которую он всегда презирал и отвергал. Любовь, которой он, проклявший себя, был недостоин, любовь, которую он, по его мнению, не мог уже иметь – и с ее смертью, он знал, была потеряна навсегда. Девочка, державшая его руки в Лесу Смерти, позволяя его пальцам раздавить ее тонкие кости, из глубин агонии, что он тогда пережил, когда она крепко, успокаивающе прижимала его к себе. Девушка, чья невероятная воля держала портал открытым, чтобы найти его — ради его жалкой сущности — в знойной пустыне, когда она доводила свое тело до абсолютного предела. Девушка, которую он искренне благодарил, которую оставил далеко позади, которая не хотела ничего, кроме как присматривать за ним, душить заботой, добротой и любовью, пока вся боль и демоны прошлого не будут уничтожены.

И сейчас… сейчас он убил ее. Он убил ее. И теперь это не было иллюзией.

— Сакура… чан… — раздался тихий голос.

Сердце Саске мучительно сжалось. Его взгляд вновь упал на окровавленные руки в потрясении и отвращении. Он был ошеломлен; кто-то надрывно кричал в его голове. Внутренний голос. Внешне, однако, он был совершенно безэмоционален. Недвижим. Молчалив.

Наруто упал на колени напротив. Трясущейся рукой он потянулся к зияющей ране в ее груди.

— Саске… — он подавился, не совладав с эмоциями в голосе. — Что мы наделали?..

Мы? Желание выпустить наружу внутренний крик усилилось. О чем он? Неужели Наруто не осознает, что только он один это совершил? Он убил ее! Он единственный не мог остановиться. Он был единственным, позволившим ненависти поглотить и ослепить его!

Она пошла на смерть, чтобы вырвать его из этого. Но в чем смысл наконец обрести ясность зрения? Ненависть к себе вгрызалась в Саске, сжигая его внутренности в кислоте. Было слишком поздно. Он никогда не сможет себя простить.

— Сакура-чан… — глаза Наруто переполняли слезы, когда он шептал, — она… она просто хотела, чтобы мы все снова были вместе… — его голова опустилась. — Она не хотела, чтобы мы сражались! — Он наклонился, уткнувшись головой в ее плоский живот, безудержно рыдая. — Это… не то… не то, как все должно было кончиться! — взвыл он. — Черт возьми, это должен был быть я! — рыдая, он продолжил. — П-Прости нас, С-Сакура-чан! Прости нас, прости нас!

Преодолев тошноту, Саске поднялся на ноги. Недолго думая, он изумленно обернулся, повернулся спиной словно в трансе, не в силах больше терпеть мучения от взгляда на ее безжизненное тело.

Наруто ошибался. Наруто ошибался, потому что это не должна была быть Сакура или он.

Это должен был быть Саске. Он был единственным, кто достоин смерти. Гнить в земле, забытый всеми.

Сакура… Сакура была последней, кто заслуживал смерти. Сакура, всегда переполненная жизнью. Пошатываясь, он пошел прочь, двигаясь вслепую; его тело потеряло волю к жизни. Мир без ее солнечной улыбки и безумно раздражающих признаний в любви внезапно стал ему чужим. Ничто не будет по прежнему. Для него нигде не осталось места – кроме ада. Назад не вернуться, не освободиться от тьмы его разума, не после того, как он совершил такое чудовищное и непростительное преступление.

Не было ничего. Только ее кровь на его руках, на одежде, и сокрушительное чувство вины и ненависти к человеку, которого он презирал сильнее всех – к себе.

Судорожный вздох позади оповестил, что Наруто заметил его вялую попытку уйти.

— Саске!.. — воскликнул он; голос дрожал в ярости и неверии. — Ублюдок! Как ты можешь просто уйти?

Он уже все разрушил. Зачем было медлить? Он больше ничего не мог сделать. Саске продолжил бесцельно брести вперед, замечая, что странным образом не может сконцентрироваться на словах Наруто.

Внезапно на его плече сомкнулись пальцы, грубо оттаскивая обратно.

— Ублюдок! — Наруто яростно заорал прямо ему в лицо, кулаки были крепко сжаты на воротнике его забрызганной кровью кофты. — Она любила тебя, а ты!… — он резко прервался, когда Саске тупо уставился на него.

Что-то глубоко внутри Наруто сжалось в груди до боли, когда он заметил полностью дезактивированный шаринган. Но не это заставило его прекратить извергать предназначенные тому оскорбления.

Это было ошеломляющее зрелище скатившейся по щеке Саске одинокой слезы. Он, казалось, ее не заметил, однако продолжал молча пустым взглядом смотреть на Наруто.

— Саске… — прошептал Наруто; его наконец захлестнуло понимание. — Ты…