Абсурдные хроники

Змей-совратитель, зарывшийся в кроне дерева с яблоком искушения, некоторое время разочарованно поглядывал на новоявленных Адама и Еву. Затем зевнул и свернулся калачиком.

— Опять дежавю, — озадаченно сказал Бог, рассматривая спящих Онегину, Ленского и прочий праздный народ, — опять закончилось только этим.

— Что за наваждение? Что я делаю не так? Не понимаю. Ладно, завтра переиграю по новой.

Еще раз удрученно взглянув на людей, он смахнул все фигуры с игрового поля в сливочный ящик и захлопнул тяжелую крышку.

Донельзя расстроенный, Бог прошел на кухню и жахнул стакан водки. От соития с алкоголем кровь оживилась и быстрее заструилась по венам.

— Хороша зараза, — удовлетворенно выдохнул Бог и отдал пустой стакан Менделееву.

— Не мешало бы закусить, — почтительно произнес Менделеев. Но Творец махнул рукой в его сторону и химик исчез.

Тепло приятно растекалось по телу вплоть до последних конечностей. Бог откинулся в облачном кресле и позволил себе помечтать.

— Мор холерный на людишек нашлю. Пушкина в Болдино отправлю, пусть в карантине дуркует от ревности. Достоевского, ясное дело, — на каторгу. А Гоголя в — Европу, чтоб совсем там от своей ипохондрии счахнул.

Завеселев, Великий Архитектор сызнова окинул взглядом игровое поле. С яблони на него испуганно смотрел Змей-искуситель.

— Совершенно забыл про тебя, дружище, старею.

Недолго думая, Бог вырвал из пасти рептилии яблоко и с аппетитом съел его сам.