Абуджайская шаль

— Ты спрашиваешь, отчего? — она медлила с ответом, словно воспоминания давили её, и всё труднее давался рассказ.

— Открылась я в первую же ночь Антипу про ребёночка-то. Думала, обрадуется он… а вышло-то всё по-другому. Бил меня Антип смертным боем! Бил, да приговаривал: Нагуляла ублюдка, — век не прощу тебя! Уж я молила его, плакала: Как же это, — говорю Антипушка, — ведь это ж твой ребёночек-то.

А он как рассмеётся мне в лицо! И глаза такие страшные-страшные! Вспомнила я тут, где такие-то глаза видала! Ухажёра своего постылого вспомнила! И поняла я тогда — за кого замуж-то вышла. Не Антип это вовсе был! Давно уж Антипушкина-то душа по царствию небесному гуляет, а обвенчалась я со злобным мороком!

Подавленная тяжестью воспоминаний старуха со стоном уронила голову на скрещенные руки, не сдерживая глухие рыдания.

— Бабушка! — Дарёнка кинулась к ней, обнимая за плечи.

Старуха дрожащими пальцами утирала обильные слёзы.

— Сил нету, деточка, про такое говорить! Словно камень давит душу мою. Как пережила я всё это! Как вынесла! — она горестно раскачивалась всем телом, сдавливая заскорузлыми пальцами седые растрёпанные виски.

— Пойду я, барин, — обратила она к потрясённому Николеньке мокрое от слёз морщинистое лицо, — коли нужна буду, так знаешь где меня искать. А сегодня уж отпусти, стара я стала, тяжко мне былое-то вспоминать!

С трудом поднявшись, бабка Пелагея заковыляла прочь, опираясь на крепкую суковатую палку и сильно сутуля спину.

— Ничего не понимаю, — жалобно протянул Николай, — кто такой морок? Почему Антип оказался и не Антип вовсе? Да и какое отношение имеет этот самый Антип ко вчерашнему убийству и нападению на Фёдора?!

Дарёна не отвечала. Задумчиво склонившись, она наблюдала, как по земле, среди редких травинок, торопясь по своим делам, проползает маленький червячок, из тех, что любят селиться на яблонях. Пробегавшие мимо муравьи мимоходом пытались протаранить червячка, но их было слишком мало, а червячок слишком большой, потому, не обращая на суетливых муравьёв никакого внимания, червячок важно шествовал вперёд по своим червяковым делам.

Дарёнка подставила на его пути тонкую щепку, и червячок немедленно вполз на неё. Потихоньку переворачивая щепку так, чтобы червяк не упал, Дарёнка заставляла беднягу ходить по ней от одного конца к другому, не давая спуститься на землю.

Девушка казалось, так была поглощена своим занятием, что не замечала нетерпеливо-возмущенный взгляд Николеньки. Наконец, когда терпение молодого человека совсем иссякло, девушка вздохнула и подняла на Николеньку бездонные синие глаза.

— У нас в доме кошка жила — Муркой звали. Хорошая кошка, ласковая. Раз на Рождество тятенька порося зарезал, так ливер такой худой был, его кошке и отдали. Она поела, а после и заболела. Завелись у неё в нутре червячки, вот вроде бы этого — она кивнула на своего пленника, озабоченно ползущего по узенькой палочке, — летом-то кошки в таком случае траву едят — лечатся. А зимой где ж её взять? Вот и начали те черви кошку нашу изнутри грызть. Плохо было ей — страсть! Мучилась она бедолага, мучилась, да вскоре и померла!

— Притча интересная, — холодно промолвил Николай, — ну и что?

— А то! Морок — он как тот червь, — она брезгливо смахнула червячка на землю, — в тело человеческое вселяется, и душу грызёт изнутри — изгоняет. Проходит время и душа того человека, в которого морок вселился, покидает его. А морок в чужом теле живёт себе, поживает и никому и невдомёк, что человека то и нет уж вовсе — умер он, а вместо него гадкий червяк — морок! Ты вот думаешь, зачем бабкин-то ухажёр Антипа в лоб целовал? Он через тот поцелуй в душу его проник! И в тот день, когда…

Николай, уже давно сердито хмуривший брови, решительно поднялся со скамьи.

— Довольно! Покорно благодарю, — сухо и раздражённо промолвил он, — рассказ очень интересен, но из возраста, когда любят слушать страшные сказки, я вышел лет эдак десять назад!

Дарёнкины глаза мигом наполнились слезами.

— Ну почему?! — с болью крикнула она, — почему ты ни во что не веришь?

Но Николай уже шагал по узкой тропинке, направляясь к усадьбе и жалея о напрасно потраченном времени.

— Эй, ты, послушай! — прозвучало ему вслед, — расспроси-ка своего племянника Виктора! Он, пожалуй, поумнее тебя будет! Может он сумеет тебе объяснить!

Бледный от плохо сдерживаемого гнева Николай медленно развернулся в сторону Дарёнки. Увидев его рассерженное лицо, девушка охнула и, подобрав подол длинной юбки, опрометью бросилась прочь!

В сильном раздражении меж тем Николай добрёл до усадьбы. Поднявшись наверх, он хотел, было зайти в кабинет отца, но, услышав там голос господина Мюллера, передумал.

Мимо, что-то озабоченно бормоча и проворно семеня ножками, проходила Дарья Платоновна.