Абуджайская шаль

В ту же секунду весь правый бок её весьма дородного тела ожгло страшной болью и, не сдержавшись, Дарья Платоновна издала оглушительный вопль! Приоткрыв зажмуренные доселе глаза, она увидела, что сидит в огромной, дурно пахнущей яме, стены которой теряются в темноте. Над головою виднелся кусок вечернего неба с одной-единственной звёздочкой и обломками не то крыши, не то пола, которые она проломила при падении.

Да что же это за невезение такое, право! — с досадой думала Дарья Платоновна, громко охая и с трудом поднимаясь с места, — уж кажется, до чего верен был расчёт!

При этом в голову почтенной дамы закралась мысль, что второй прыжок она второпях совершила наобум, не удосужившись даже проверить направление! Но даже самой себе она ни за что не хотела признаваться в совершённой глупости. Главное пояс при мне, — думалось её, — уж куда ни будь да выберусь!

Однако сейчас она не спешила применить магические свойства необычного пояска.

Оглядевшись вокруг, Дарья Платоновна приметила узкую, полуразрушенную лесенку, ведущую вверх, и решила выбраться из заточения самостоятельно, а заодно и выяснить, куда это она провалилась?

Не торопясь, поднималась мадам Перегудова по лестнице почти в полной темноте, ощупывая дорогу руками. Тусклый свет, исходивший сверху, от отверстия в проломе, едва позволял разглядеть лестничные ступени, и бедная Дарья Платоновна всякий раз боялась оступиться.

Наконец руки её упёрлись в стену, и почтенная дама терпеливо разыскивала во мраке что-то похожее на дверь. Вскоре её поиски удались, и под рукой оказалась обычная дверная ручка. Потолкавшись взад и вперёд, Дарья Платоновна скорее почувствовала, чем увидела, как медленно и трудно отворилась небольшая, узкая дверка. При этом в сумрачной тиши раздался такой душераздирающий скрип, что Дарья Платоновна невольно схватилась за сердце.

Вынеся за дверь своё крупное тела, Дарья Платоновна подобрала края, упавшей с плеч шали, и остановилась в задумчивости, глядя по сторонам.

— Однако, однако… надо же, не припомню этого места! Куда же вы попали, уважаемая?

* * *

Не только старшие члены семейства Перегудовых отправились на помощь несчастному Дмитрию Степановичу и его верному помощнику!

Юный Виктор, донельзя огорчённый пренебрежительным к нему отношением со стороны дяди Николая, тоже отправился в путь. Но в отличие от Дарьи Платоновны и Николеньки, Виктор не пошёл к странным и загадочным Стражам, а решил обойти старые развалины, сгоревшей барской усадьбы.

Зная, со слов Фёдора, что виновником странных событий в Полянке является Данила, и, помня, где тот прячется, Виктор решил выследить злодея и отдать его в руки правосудия!

Уж, небось, и на деда Дмитрия напал этот негодяй! — с ожесточением думал мальчик, — эх, что же это я раньше не сказал, где он прячется! Ну да ведь тогда его и не искал никто…

Захватив с собой краюху хлеба и отсыпав в карман горсть сахару из бабкиных запасов (благо некому было за ними присмотреть!), Виктор вышел в дорогу.

Один мальчик ни за что не решился бы пойти в страшные развалины и потому он сразу же направился к своему лучшему другу-товарищу — Матвею.

Виктор застал друга, деловито ползающего вокруг неровных, неказистых грядок с уныло подрастающей капустой. Время от времени Матвей осторожно лил воду из стоявшей поодаль деревянной бадейки, на чахлые растеньица и после сосредоточенно тыкал палкой в землю, наблюдая, как быстро впитывается влага.

Завидев Виктора, он вскочил с колен, отряхивая с себя землю, и обрадовано заулыбался.

— Вот смотри-ка! Мать велела в каждую грядку вылить по пять бадеек воды, а я вылил только одну, однако, заметь, разлил по всей длине! Как думаешь, догадается? — с надеждой глядя на друга, спросил Матвей.

— О чём? — не понял вопроса Виктор и отбросил ногою в сторону пустую бадью.

— Ох, Мотька, занимаешься ты тут ерундой! Кругом люди пропадают, а ты тут со своей капустой! Да кому она нужна будет твоя капуста, если всех поубивают?!

Тут голос Виктора дрогнул и неожиданно для себя самого слёзы брызнули из глаз мальчика, и он заревел в голос, захлёбываясь и подвывая.

Ошеломлённый Матвей со страхом смотрел на товарища.

— Кого поубивают? Эй, эй, да погоди ты плакать! Расскажи толком, что случилось?!

— Дед пропал! — сквозь слёзы едва вымолвил Виктор, — утром Фёдор в себя пришёл, сказал, что его Данила — мельников сын, убить хотел, да и Макара, верно, он убил, больше некому! Дед искать его пошёл, к Слипунам отправился и тоже пропал! Кони сами домой пришли, а деда нет! А Данила в развалинах сидит — там его ловить надо!

— Постой-ка, встревожился Матвей, — ты говорил кому, что мы с тобой Данилу в развалинах видели?

— Нет, — утирая грязной ладонью слёзы, затряс головой Виктор.

— Вот это правильно! — облегчённо вздохнул рассудительный Матвей, — узнают, что мы в развалинах бывали — зашибут! А Данилу мы сами поймаем! И за деда не бойся! Чай не пропадёт…

Успокоенный Виктор с благодарностью слушал Матвея, шмыгая покрасневшим носом. Он уже стыдился своих недавних слёз и потому заговорил нарочито грубовато.