Abyssus abyssum invocat (СИ)

Несмотря на все усилия Кассия Ульпуса, число убитых росло с каждой минутой. Всадники либо дезертировали, либо погибли. Треть пехотинцев пала еще при истреблении первой половины стада. Отступать было поздно, и солдаты понимали это не хуже Кассия. 

Наступая с факелами, республиканцы перестроились в огненный полумесяц, окружая второе стадо.  Плотный строй не позволял врагам пробиться,  топоры со свистом снимали головы, а тяжелые молоты разбивали черепа с противным хрустом. Огненные стрелы, почти не причинявшие вреда их плоти, но поджигавшие лохмотья, давно закончились, и лучникам пришлось присоединиться к обычным пехотинцам. 

Летописец и историк Деций: "- К скале! Жмите их к скале! - Кассий молил Богов, чтобы фланги устояли, иначе все пропало. "

Бойцы с огромными щитами на первой линии уперли щиты в землю. По короткому боевому кличу охрипших центурионов пехота с трудом теснила толпу, шаг за шагом. Однако, людей не хватало, взявшиеся за топоры лучники с трудом могли исправить положение. Каждый прорыв стоил множества жизней. Солдаты на месте убивали своих раненых или выталкивали их из строя прямо в объятия пожирателей плоти безо всякой жалости.

XV. Летописец и историк Деций: " - Сюда! Он ранен! - солдат в коротком красном плаще указал затупившимся топором на одного из раненых с прокушенной шеей. 

Тот с трудом пережил нападение двух чудовищ внутри прорванного строя. Он пытался возразить, но был безжалостно заколот прямо в затылок. Еще двоих обезоружили и перекинули через солдат первой линии за щиты. В то время как Кассий двигался за строем вместе со скудным резервом, его солдаты обезглавливали и сжигали каждое попавшееся на пути тело, не разбираясь, есть ли среди них раненые или просто упавшие без сил..."

Отчаянно время требовало отчаянных мер. Годы Великого Мора научили народ Республики отдавать все, и жизнь каждого теперь казалась не такой уж большой ценой.

Среди народа росло и крепло желание сильного правителя во главе Республики. Однако, на самом деле народ желал падения Республики и установления Империи. Великий Мор превратился из испытания стойкости духа в основу для заложения новых принципов.

XVI. Стоило поредевшему строю зажать толпу у  скалы, как воины воспрянули духом. Выигранного времени оказалось достаточно, чтобы закончить переправу тяжелых онагров с другого берега. Вспомогательные войска валились с ног, Кассий Ульпус не мог ждать.

Летописец и историк Деций: "- Да защитят нас Боги... Огонь!  - Кассий не имел права тянуть время, и дал команду, стоило онаграм подойти на требуемое расстояние.

Однако, сигнал получил только один из онагров. Подожженный снаряд обрушился на врагов у правого фланга. Следующий снаряд лег правее, и в этот раз пламя охватило солдат. В агонии люди бросались на друзей и врагов. Но строй чудом устоял, несмотря на то, что  дезертиры подняли панику. О

Огненный дождь не прекращался до самого последнего снаряда.".

XVII. Консул Марк Антоний прибыл лишь ранним утром, когда бой уже стих, и обнаружил горстку выживших, что сжигали тела. По словам разведчика, выжило около сотни солдат, однако ни один враг не ушел.

Поле боя едва можно было разглядеть сквозь дым от костров. От запаха горящей плоти кружилась голова. Сенаторы из свиты Марка Антония в белых туниках падали без чувств, пока сам консул стойко держался в своей церемониальной броне, шагая по пеплу, покрывшему все плато.

XVIII. Летописец и историк Деций: "Глаза его покраснели от дыма, кашель раздирал легкие, но никто не мог заподозрить постаревшего не по годам консула в слабости. Его усталый взгляд цеплялся за каждую мелочь. Он видел, как никто не отделял мертвых от раненых чудовищами, каждого ждала одна судьба. Здоровых же проверяли еще тщательнее. Сам Кассий первым скинул тяжелую броню, подавая пример остальным. Однако, узнав о прибытии консула, поспешил после досмотра привести себя в надобный  вид перед консулом.

- Меня покусала собака! Собака! - в отчаянии кричал нечастный солдат, закрывая рукой  грязную рану, которую пытался спрятать под слоем грязи.  Но никто не собирался ждать, чтобы убедиться в правдивости этой мольбы.

Марк Антоний остановился в центре царства смерти и крови, бесстрастно наблюдая за казнью, отметив, что Кассий не мог принести лучшего жертвоприношения Богам Войны. 

- Без лишних слов, - подняв ладонь, консул остановил трибуна, что попытался рассыпаться лестными словами.

- Консул... - тот почтительно склонил голову и, без сомнения, ожидал награды за свое усердие. - Легат Гней Марций Руфус... погиб! Я принял командование остатками легионов! Мы...

- Я не хочу слышать про ваши... подвиги, - в голосе консула открыто читалось презрение, и Кассий до конца жизни так и не смог понять, почему.

- Все чудовища истреблены. У пещеры, что в глубине скалы, стоят мои люди, никто не пройдет! - за отличием от своих солдат, Кассий не напоминал тень самого себя, чем еще больше гневил Марка Антония, переживавшего потерю трех легионов во главе с Гнеем Марцием."