AC/DC: братья Янг

В 1983 году на французском телевидении ведущий спросил Малколма, можно ли считать, что AC/DC открыли дверь или же возвели мост для международного успеха других австралийских групп, в частности, INXS и Men At Work.

«На самом деле вряд ли мы, скорее это Bee Gees или ещё кто, – сказал он и заржал дико. – Наша группа возникла в Австралии, а от такого не избавишься. Но мы гордимся тем фактом, что мы собрались в Австралии».

А потом Ангус сказал ведущему на австралийской телепрограмме в 2008-м: «Все знают, что мы начали в Австралии. собрались здесь и, наверное, ни в одной другой стране не возникли бы. Причиной – музыка того времени, правильный климат, правильное время, правильные люди. В Австралии есть какая-то грубоватость. Ну и в нас, конечно, она тоже есть».

Или была. Когда Ванду и Янга сменил Матт Ланж, он отшлифовал все эти заусенцы. То, что было лёгким, светлым, пофигическим и бунтарским, постепенно стало тёмным, убойным, коммерческим. Успех, которого отчаянно желали Ангус и Малколм пришёл не только в отсутствие их старшего брата за микшерским пультом, но в первую очередь за счёт чего-то неуловимого, неосязаемого, что и делало их группу уникальной.

А именно саунд вознёс AC/DC на вершину, то звучание, которое сложилось ещё до Highway To Hell и Back In Black, отмытых Ланжем с мылом.

AC/DC, как бы ни старались, но не могли сбросить с плеч своё происхождение, потому что музыка того периода не лжёт: она звучит по-австралийски. И более, чем любая другая группа – более, чем Daddy Cool и Билли Торп – они песнями 1974–78 годов заставляют австралийца почувствовать себя австралийцем.

В 1976 году британская музыкальная газета Record Mirror перечислила главные статьи экспорта Австралии: «Консервированные персики, милые мишки-коалы, фигурки кенгуру, овцы, набитые утконосные (sic!) утконосы, игрушечные бумеранги, холодное светлое пиво, речные пейзажи Рольфа Харриса и AC/DC».

Австралия – в саунде лучших произведений AC/DC: отсутствие украшений, примитивизм, презрение к авторитетам – качества, привлекательные и сами по себе. То звучание, которое Джордж Янг, Гарри Ванда и – в меньшей степени – Бон Скотт вытащили из Ангуса и Малколма, с полнейшей упёртостью, узколобостью и полным отсутствием интереса к тому, что в этом найдут критики.

«Бон стал единственным сильнейшим влиянием на группу, – как-то признал Малколм. – Когда он присоединился к нам – всё сложилось. У него было такое настоящее отношение в духе «всем вставить». В нас оно тоже жило, но понадобился Бон, чтоб это вышло наружу».

Майк Фрейзер, нынешний инженер AC/DC, говорит: «Я знаю, что их корни – в Шотландии, но по мне звучали они всегда по-австралийски. А может быть, это потому, что Австралия – там, где они её определили? Этот тяжёлый бит. Американский и британский рок – он очень обработанный, отделанный, больше про пейзаж, чем про искренность».

Искренность. Говоря о Янгах, слова этого не избежать. А в их истории нет песни искреннее, чем «It’s A Long Way To The Top».

Тема у неё – как зерно на мельницу любой рок-группы. Но AC/DC больше всех наматывают мили. Иногда – по три концерта в день, больше ста концертов в год – это минимум. Перерыв только на то, чтобы зайти домой на Бурли-Стрит, принять душ, перекусить и – обратно, всё по новой.

«У них это стилем жизни было, – объясняет Джон Суон. – Не просто работа. Они и писали о том, каково это – быть в рок-н-ролльной группе. Если думаешь, что это просто – каждую ночь с разными – то попробуй поиграть в рок-н-ролльной группе. Послушайте этот трёп. Как у футбольных фанатов каких-нибудь, блин».

«It’s A Long Way To The Top», первый международный релиз AC/DC – до сих пор одна из лучших песен младших Янгов, со значительным вкладом старшего брата и Бона Скотта – настолько дышит Мельбурном, откуда группа начала своё восхождение к вершинам, где снят клип и их именем названа улочка, что её включают перед матчами крупнейшей спортивной организации Австралии Australian Football League.

Её именем назывались гастролирующие шоу, книги и документальные фильмы. Недавно её внесли в Австралийское национальное хранилище звукозаписи за «звукозапись исторической, культурной и эстетической важности и значения», которая «рассказывает или отражает жизнь в Австралии».

И ещё она – любимая песня AC/DC у Фрейзера.

«Мелодия её. Форма крутая. Особенно когда волынки вступают – у меня каждый раз мурашки по телу».

У него и у миллионов других людей, включая Джека Блека, Motorhead, Nantucket, W.A.S.P., Dropkick Murphys, Джона Фарнема, Билли Коргана из Smashing Pumpkins и бывшего вокалиста группы Pantera Фила Ансельмо (который записал её в разговорном жанре, как просто стихотворение, без музыки).