Читаем ac0846a334c74b76bf3c8ff10e16ffdc полностью

Прилетел на вальс!

Бал у Князя Тьмы

Полночь без пяти,

Пять минут —

И душу не спасти…

Вальс гремит на бис,

Вальсу вторит гром,

Шабашем ночным

Воздух заражен.

И глядит мессир,

Молчалив и горд,

Как ползет огонь

С Воробьевых гор…

Каждому воздаст

По делам его,

Слишком много зла

Здесь на одного!

Здесь на одного!

Тень… свет… темп убыстряется,

Жизнь, смерть… перекликаются,

Жар, бред, пытка надеждой и злость

Вот вам — казнь и прощение,

Все, все, все в восхищении!

Тень… свет… сердце вдруг оборвалось

Битое стекло…

Теплая зола…

Здесь на одного

Слишком много зла…*

Джулия была одной из самых красивых и богатых женщин сказочного королевства. И, безусловно, самой знатной и самой обаятельной. Многие говорили, что она могла бы называться королевой… Она была самой могущественной ведьмой. И она была матерью. И в этом она была такой же, как и остальные.

Рассвет уже семнадцать с лишним лет встречал её тупой ноющей болью в области живота. Вторые роды герцогини прошли очень тяжело, и она теперь должна была терпеть это каждое утро. Но, в любом случае, это было лучше, нежели бы она страдала от одиночества ещё острее. Любимый брат её уже давно погиб, остальные два были ей чужими, погиб и её первый ребёнок, а Жана она сама превратила в статую на столько лет… Разве она имела право жалеть о том, что всё-таки выносила и родила своего ребёнка? Конечно, нет. Она была матерью, и она не могла жалеть об этом.

Седрик был для неё всем. Он был её ребёнком, её долгожданным ребёнком, который был дороже ей всего на свете. И она была готова отдать за него всё, что угодно. И женщина всем сердцем не понимала, как Кассандра смела называть себя матерью? Эта девчонка не попыталась даже броситься вдогонку за тем человеком, не попыталась связаться с ним, найти его… Она просто впала в депрессию. Джулия всей душой презирала свою племянницу. Та ничего не могла сделать, как надо. Та ничего не могла сделать вообще. Кому какая польза была от её рыданий и слёз? Эта изнеженная девчонка не предприняла ничего, что могло бы помочь её дочери. Она не предприняла вообще ничего, и герцогиня искренне недоумевала, почему именно. Кто был тот человек, укравший ребёнка? До Джулии дошли лишь слухи, что у него были тёмные волосы. Но мало ли людей с тёмными волосами?! Леди помнила, как принцесса Мария, внучка одного её брата и дочь другого, искала информацию о всех людях, выглядящих подобным образом, обо всех преступных организациях… И леди точно знала: Кассандра не сделала ничего. Разве могла тогда эта девчонка что-то говорить о любви?

Седрику было семнадцать с половиной, но он по-прежнему оставался её сыном. Только её. Джулия сама лично отогнала бы от него всех, кто только осмелился подойти к её маленькому мальчику. Даже Жан знал это и, наверное, именно потому не требовал ни одной встречи со своим сыном. Жану самому было семнадцать. Он сам был ещё маленьким мальчиком для неё. Она превратила его в статую на семнадцать с лишним лет, и теперь он был даже младше их ребёнка. И Джулия сожалела о том, что не вспомнила об этом мальчишке раньше. Хотя бы на несколько лет… Седрик Траонт приехал в поместье своей матери около полутора месяцев назад, и Джулия боялась, что он снова отправится куда-нибудь. Она не хотела этого. Слишком много произошло за время его отсутствия. Слишком много леди Траонт переживала за своего ребёнка, мучилась догадками… Теперь она никуда не отпустит его.

Ал, друг Марии, постучался в ворота поместья сестры короля Генриха далеко за полночь, и та была готова собственными руками придушить его: он мог разбудить её ребёнка. Возможно, любовь леди Джулии была даже удушающей, мешавшей юному волшебнику Седрику набрать полную грудь воздуха, она сама была даже готова признать это, но она любила так, как не любил никто другой. И, наверное, за это можно было простить этой женщине многое.

— Мне нужно увидеться с Марией. Она ещё не спит? — спросил парень, когда ведьма была готова его уже чем-нибудь стукнуть и тянулась рукой к первому предмету, лежавшему рядом.

К счастью для Альфонса, когда он задал герцогине вопрос, она тут же одёрнула руку. Друг принцессы посмотрел на тот предмет, за которым уже тянулась женщина, и сглотнул: это был топор. Было бы не слишком приятно, если бы ведьма всё-таки убила его. Точнее, было бы совсем неприятно. Но говорить это лишний раз леди Траонт было бы самоубийством.

— Я не знаю, спит ли она. Если бы она приходила, тогда я бы знала, спит она или нет! — недовольно фыркнула герцогиня и направилась в сторону своего кабинета. — И да, комната твоя находится на первом этаже. Прямо по коридору, пятая дверь. Смотри… Иди тихо. А то это… Седрика разбудишь!

Перейти на страницу:

Похожие книги