Acumiana, Встречи с Анной Ахматовой (Том 2, 1926-27 годы)

Когда я пришел, АА закрыла книги и стала со мной разговаривать. Я предложил — и очень настаивал на своем предложении — поехать (я приехал на велосипеде) купить ей все необходимое, не дожидаясь Мани. АА никак не соглашалась и хотела идти сама. Наконец уговорились дожидаться Мани до часу. Этим временем АА прочла мне стихотворение Есенина — ненапечатанное, а я ей прочел отрывки из вчерашней "Красной газеты".

Стук в дверь: принесли письмо. АА распечатала, стала читать и дала мне прочесть, чтоб я угадал, от кого. Письмо от Гизетти. Начинает он его так словами о том, что посещение АА оставило в нем "светлое, светлое" впечатление, что он очень хотел бы побывать у нее еще... А дальше и объяснение этого "светлого, светлого": он пишет, что 17 мая он будет читать доклад об И. Анненском, и ему очень важно д о (подчеркнуто) доклада побывать у АА, чтобы поговорить с ней и разведать у нее как можно больше об Анненском. (Сколько человек пользуется знаниями, исследованиями, мыслями, соображениями АА!)

Впрочем, добавляет Гизетти, ему в самом деле хочется повидать АА и помимо Анненского!

Без четверти час пришла Маня. АА заметила ей, что она напрасно не предупредила, что придет поздно. Маня разъярилась и заявила, что она очень устала, переутомилась и что не могла прийти раньше. АА не ответила ни слова.

Это первое замечание АА прислуге, которое я слышал за все время, было сделано тихим, "безропотным" голосом, а Маня ярится; бессовестная до последней степени!

Маня пошла за керосином и хлебом для Тапа (по три фунта в день; на три дня — девять фунтов), а я поехал за прочими продуктами.

Пришел в три часа. Застал АА опять за Шенье и Пушкиным. За время моего отсутствия АА успела сделать еще одно открытие, о котором сказала: "Я хочу вас кое-что показать".

Прочла мне стихотворение "Арион", а потом — соответствующее ему "Dryas" Шенье.

DRYAS

I

"Tout est-il pr t? partons. Oui, le m t est dress ;
Adieu donc". Sur les bancs le rameur est plac ;
La voile ouverte aux vents s'enfle et s'agite et flotte;
D j le gouvernail tourne aux mains du pilote.
Insens ! vainement le serrant dans leurs bras,
Femme, enfants, tout...

— и т. д. — о семье, чем Пушкин не воспользовался, потому что ему не нужно было, — до слов: "...longtemps il les salue...".

...L'automne imp tueux amassant la temp te
L'attendait au passage, et l , loin de tout bord,
Lui pr parait bient t le naufrage et la mort.

II

...

Mon navire est bris . Sous les ondes avares
Tous les miens ont p ri...

...

Et la vague en roulant sur les sables pierreux
Bl me, expirant, couvert d'une cume sal e,
Le vomit...

Дальше — опять о семье, несущественной для Пушкина.

АРИОН

Нас было много на челне;
Иные парус напрягали,
Другие дружно упирали
В глубь мощны веслы. В тишине
На руль склонясь, наш кормщик умный
В молчаньи правил грузный челн...

Введение личности поэта: "А я — беспечной веры полн..." — у Шенье нет; Пушкин вводит его в своем стихотворении.

...Вдруг лоно волн
Измял с налету вихорь шумный...
Погиб и кормщик, и пловец,
Лишь я, таинственный певец,
На берег выброшен грозою...

— и окончание соответствует окончанию у Шенье.

Но странно: в издании 1819 г. стихотворения "Dryas" нет. Откуда его мог знать Пушкин? И АА предполагает, что у Пушкина и у Шенье в данном случае есть один общий источник, которого АА не знает. АА просит меня добыть как можно больше примечаний к "Ариону", надеясь найти в них какое-нибудь указание на источник.

АА стала говорить мне о том, что, по ее мнению, классицизм (стремление к античности) делится у Пушкина на три периода:

1. Ранний, где Пушкин подражает Парни и др. и изображает античность в "рококошном" виде, — так, как она представлена XVIII веком во французской литературе; стилизованность: "диваны, как гребни волн; гребни волн, как диваны; пастухи у ручьев"... и т. д., и т. д.

2. Период сознательного, понимающего отношения к античности — и он весь может быть назван периодом Шенье. Здесь Пушкин пишет александрийским стихом — или этот александрийский стих проскальзывает. Античность — через французов.