Ад-184

Обстановка усугублялась бесчинствами со стороны лагерной полиции, которая находилась под покровительством немцев. В своих воспоминаниях А. М. Согрин свидетельствует:

«Вы только посмотрите, что вытворяют помощники Гитлера — черта ему в душу, эти с повязками на рукаве, бывшие уголовники и прочий сброд. Человек еще жив, а они его разувают и раздевают, и ко мне уже приходили. Никогда столько мрази я не видел, откуда они выползли? Они тут сами свои порядки устанавливают, им лагерь что дом родной, и им все едино, что советский, что немецкий, лишь бы пожива была. Эта шваль все награбленное меняет уже за колючей проволокой у местных спекулянтов на самогон и сало»[112].

М. В. Яковенко в своих воспоминаниях писал:

«В лагере полицаев называли „русские иуды"»[113].

Как вспоминает ополченец писательской роты 8-й ДНО Краснопресненского района г. Москвы, состоящей из литераторов и почти полностью погибшей под Вязьмой, Борис Рунин, не выдерживая изуверских условий, многие бойцы оканчивали жизнь в немецком плену самоубийством[114].

Факты злодеяний над советскими военнопленными в «Дулаге-184» констатируются в Сообщениях Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР в разделе «О злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в г. Вязьме, Гжатске и Сычевке Смоленской области и в г. Ржеве Калининской области»: