Ад-184

Избежал казни благодаря помилованию в связи с рождением ребенка у Геббельса. Перед освобождением Заксенхаузена советскими войсками был отправлен в «марш смерти» к побережью Балтийского моря в апреле 1945 г. и был освобожден американскими войсками. С 4-го по 23 мая Н. С. Бушманов проходил спецпроверку и 29 июля 1945 г. был осужден к 10 годам лагерей[173]. Освобожден из заключения 5 декабря 1954 г. и до 25 октября 1955 г. находился в ссылке.

Был реабилитирован определением Военного трибунала Московского военного округа от 1 сентября 1958 г. Являлся персональным пенсионером Министерства обороны СССР. В 1960-е годы жил станции Юшала в Свердловской области, затем в Москве, где и умер 11 июня 1977 г. Хоронили Н. С. Бушманова на лафете, с залпами, с воинскими почестями. Урну с прахом поместили в колумбарии на территории Донского монастыря, рядом с урной с прахом его жены Ольги Николаевны.

Воспоминания родных и близких защитников Отечества, погибших в вяземском лагере «Дулаг-184»

(Из архива Международной ассоциации общественных поисковых объединений «Народная память о защитниках Отечества» и Оргкомитета «Вяземский Мемориал»)

И пусть не думают,
Что мертвые не слышат,
Когда о них живые говорят.

Николай Майоров

[174]

Всегда живой

Из воспоминаний Макаровой (Антроповой) Алевтины Николаевны, дочери лейтенанта Антропова Николая Ефремовича (05.12.1905-29.08.1942), умершего от ран и бесчеловечного обращения в немецком пересыльном лагере «Дулаг-184» (лазарет № 3) в г. Вязьма 29 августа 1942 г.

«Мне посчастливилось, если здесь уместно такое слово, почти через 70 лет узнать, что мой отец „нашелся“. Эту весть я сейчас же сообщила уже очень немногим близким людям, и, оторопев от новости, некоторые, видя мою радость, спрашивали: „Живой?“.

Конечно, не живой, живому ему сейчас было бы 105 лет!

Зимой 1942 г. моя мама Антропова Клавдия Петровна, получив извещение о том, что ее муж „пропал без вести“ 6 июля 1942 г., стала одинокой, но не вдовой, в 30 лет и оставалась в этом качестве до самой смерти 6 июля 2003 г.; правда, согласно Постановлению ЦК КПСС и СМ СССР от 18 апреля 1975 г. № 304, с 1980 г. маму признали вдовой военнослужащего и стали платить дополнительную пенсию и предоставлять положенные вдовам льготы.

Как теперь стало известно, папа не „без вести пропавший“, а раненый военнопленный, умерший 29 августа 1942 г. в лазарете № 3 „Дулага-184“ в г. Вязьма Смоленской области.

Это уточнение случилось благодаря труду неравнодушных настоящих советских людей, нашедших списки этих якобы „без вести пропавших“, изыскавших возможность опубликовать их, а также всех тех, кто так или иначе причастен к составлению этих списков в очень непростых трагических условиях лагеря. Пленные медицинские работники не только, как могли, помогали страдальцам, но сделали просто невозможное, рассказав о живых людях, прошедших плен, сохранив память о прошедших днях их жизни и позволив нам, живым, узнать об этом и помянуть любимых, помолиться о них, наконец, поставить свечу в храме. Они не пропали, они ушли в никуда в ужасных мучениях и страданиях, с думами о своих самых близких.

Призван в ряды РККА Свердловским Райвоенкоматом г. Горького 8 марта 1942 г. и зачислен на службу в 360 ЗПС.

Извещение: „ст. сержант Антропов Николай Ефремович 1905 г. рождения, уроженец г. Москвы, пропал без вести 6 июля 1942 г. Первомайский РВК г. Москвы 3-я часть 14.12.1942. № 3/1412“. (Основание извещения — МГВК № УЧ от 15.10.1942); МГВК финансовое отделение от 1.12.1942 № АГ 4281 с 1.08.1942 — пенсия дочери 180 рублей из штатного оклада 600 рублей (дело № АГ 4281).

Я, уже, будучи взрослой, после сопоставления и анализа появляющихся документов и дат всегда считала, что папа пропал (?) (погиб) под Ржевом (там же, кстати, погиб папин младший брат Борис Ефремович Антропов в августе 1942 г. и похоронен в с. Рамино Ржевского района; а также в феврале 1942 г. „пропал без вести“ старший из братьев — Антропов Павел Ефремович).