Ад ближе, чем думают

На ментальном уровне Мерлин мог следить за людьми и событиями в любой точке земного шара. Но не только. Вспомните ночной рассказ Энтони в гостинице. Откуда взялись деньги на поездку в Эйвбери? Почему ректор неожиданно освободил парня от сессии? Очевидно, что и деньги, и освобождение организовал наш чародей. В первом случае откуда-то взял пачку банкнот (в банке, например) и перенёс в ящик тумбочки. А то и просто синтезировал из воздуха… Во втором случае проник в сознание ректора и внушил мысль, что лучший студент Сканлейн вполне достоин перевода на следующий курс без экзаменов.

Заметьте: и то, и другое Мерлин совершил, не покидая подземелья. Стало быть, оттуда же, из подземелья, можно не только контролировать ход событий или поведение людей, но и влиять на них. Для этого не обязательно смотреть в глаза человеку или осязать предмет… Всё или, по крайней мере, многое можно совершать дистанционно. Магическая мощь, укреплённая силой чаши, это позволяет.

Мы с Вадимом переглянулись.

– Ну, допустим, – осторожно сказал я. – Но что из этого вытекает?

– А чёрт его знает, что, – неожиданно сказал Буранов, рассеянно улыбнувшись. – Просто представил вдруг, что высокая душа Энтони не позволит ему равнодушно смотреть, как в той или иной точке земли происходит беда или вершится злодеяние. А со временем развившаяся волшебная сила даст возможность укротить тайфун, предотвратить землетрясение, остановить армию агрессора, наконец…

Вадим пожал плечами.

– Насчёт высокой души Энтони это вы в точку, – хмуро сказал он. – Всё прочее, Михаил Михайлович, уж не взыщите – лютая фантазия. Не знаю, как там появились в его тумбочке деньги, но представили вы практически Господа Бога. Кому ещё под силу укрощать тайфуны? Я понимаю, что после Эйвбери везде мерещатся чудеса, причём безграничные. Но в обычной жизни, воля ваша, с чудесами туго. Если что, агрессора будем громить по старинке, собственными руками…

– А также ногами, пушками, танками и аэромашинами, – дополнил я. – Не надо умалять имеющийся арсенал. Не для того он создавался.

Буранов внимательно посмотрел на меня и отвёл глаза. Огладил бородку. Одним глотком допил коньяк.

– Ну, уж и помечтать нельзя, – сказал он со вздохом. – Эк вы меня раскритиковали-то. Можно сказать, все крылья фантазии оборвали…

– Неблагодарный нынче гость пошёл, – посочувствовал я, выбираясь из нагретого кресла. – Кормишь его, поишь, беседой развлекаешь, а он, зараза, норовит хозяина ущипнуть…

– Исключительно по-дружески, – уточнил Вадим, в свою очередь поднимаясь на ноги. – Позвольте откланяться, Михаил Михайлович. Спасибо за чудесный вечер. В следующем месяце у меня день рождения, так что прошу пожаловать. Познакомлю с супругой…

– О как! Меня, стало быть, не приглашаешь, – констатировал я.

– Сам придёшь, не маленький. Адрес назову…

– Не надо, я гордый. Найду по оперативным каналам…

Может, показалось, но возникла напоследок в разговоре некая неловкость (откуда только и взялась?), которую мы невольно старались замять шутливой перепалкой. Буранов охотно включился в игру и даже принялся уточнять, какие цветы любит супруга Вадима и можно ли будет явиться по-простому, без фрака. «Заодно и новые погоны сбрызнем!» – предложил он, потирая руки.

Уже на улице, садясь в машину, Вадим вдруг сказал:

– Хорошо, если Буранов прав насчёт захватывающе интересной жизни… Лишь бы так всё и было, лишь бы ни в чём не нуждался и не тосковал… Но всё равно: один, без друзей, без семьи, без солнца и неба, в склепе… И так тысячу лет… Он и не жил ещё вовсе, мальчик-то…

Оборвав бессвязную речь, Вадим спрятал лицо в ладони, и в темноте салона мне показалось, что широкие плечи содрогнулись от беззвучного рыдания.

Меня захлестнула глубокая жалость. Что сказать ему? Что я всё знаю? Что вспомнил, на кого так похож Энтони, а логика и поведение Вадима подсказали остальное? Надо же случиться такому зигзагу судьбы… Однако поразительную догадку я оставил при себе. Если захочет, скажет сам…

– Не рви сердце, дружище, – медленно сказал я. – Буранов, конечно, прав. В каком-то смысле Энтони можно позавидовать. Он лишился всего, чем жив обычный человек, кто спорит? Но взамен получит очень многое, и это смягчит утрату. Да и чаша не позволит своему хранителю захандрить… Лучше подумай о том, что Энтони проживёт двадцать жизней, застанет иные времена и увидит другой мир. Его ждёт потрясающая судьба…

Ещё я что-то говорил, пытаясь отвлечь Вадима. Понемногу успокаиваясь, тот слушал, кивал головой, но глаза по-прежнему блестели от непролитых слёз.