Ад ближе, чем думают

Кстати, имелась в деревне и собственная ведьма. Звали её Дженет, фамилии никто никогда не знал, как и возраста. Ну, старуха и старуха. Ходила она в допотопном платье, недобрым лицом с крючковатым носом способна была напугать любого, по общему суждению умела колдовать, так что с ней предпочитали не связываться. Правда, это не мешало ей работать служанкой в одном почтенном доме и воспитывать маленькую дочь хозяев, которая к Дженет была очень привязана. А вот я её побаивался. Хотя бы потому, что сельчане время от времени видели старуху возле гробницы Вест-Кеннет. А гробницу обходят стороной даже днём, потому что – страшно… Именно здесь бродит призрак седобородого старика в белой хламиде. Я сам его видел в детстве и до сих пор не пойму, как не умер от ужаса.

Было мне лет двенадцать, и я допоздна задержался на равнине – вместе с двумя приятелями ловил сусликов. Увлеклись до того, что и не заметили, как стемнело. Мы быстро пошли домой, держа путь на деревенские огни, мерцающие далеко впереди. Призрак возник перед нами совершенно неожиданно, словно вырос из-под земли. Это была светящаяся тень высокого старого человека с размытыми чертами лица в обрамлении длинной седой бороды, одетого в некое подобие белого халата и остроконечную шапку. Мы застыли на месте, словно парализованные. Старик неторопливо приблизился и поочерёдно возложил каждому из нас на головы бесплотные руки. Я закрыл глаза и непослушными губами зашептал молитву. Однако никакого вреда призрак нам не причинил. Отступив на шаг, он издал глубокий вздох и пропал – столь же внезапно, как и появился. И лишь тогда, стряхнув наваждение и задыхаясь от страха, мы помчались в деревню. Корзину с пойманными сусликами, конечно, потеряли. Надеюсь, они смогли выбраться на волю…

Поразительно, что родители ничуть не удивились моему рассказу. Они, я бы сказал, отнеслись к нему как-то обыденно. «Бывает…», – сказал отец сквозь зубы. А мать строго-настрого запретила впредь шляться за околицей с наступлением темноты. Так же спокойно воспринял мой рассказ наш учитель мистер Руперт, с которым я был очень дружен.

Тщательно подбирая слова́, он объяснил мне, сгорающему от любопытства, что Эйвбери – место особое, осенённое благодатью древних британских богов. Не зря, совсем не зря оно много тысячелетий назад было огорожено кольцами из огромных каменных глыб. «Внутри этих колец, мой мальчик, время нынешнее смешалось со временами давно ушедшими. Кроме законов природы здесь действует что-то ещё. Вот мы живём в удобных домах, слушаем радио, ездим на машинах. Всё как полагается в двадцатом веке. Но в любой момент, выйдя на улицу, ты можешь неожиданно, сам того не желая, сделать шаг в иной мир и навсегда пропасть для мира нашего. Или встретиться с призраком человека, чьи кости давно истлели. Или услышать некие голоса, звучавшие в эпоху наших пращуров…»

«Но как всё это объяснить?» – спросил я в смятении. Учитель развёл руками: «Никто этого не знает, мой мальчик. Одни говорят, что возле мегалитов в древности хоронили друидов. Их души по сей день бродят в окрестностях деревни и не могут смириться с тем, что времена изменились. А ещё говорят, что Эйвбери волей богов стал с незапамятных времён пуповиной, через которую Земля соединяется с космосом…» «Зачем?» Учитель вздохнул: «Гадать о божьем промысле – дело неблагодарное. Может, небесным силам просто нужна дверь, через которую они легко и просто попадают в земной мир с горних высей. И всякий раз, когда это случается, в Эйвбери происходят странные и непонятные для обычных людей события…»

«Но ведь выходит, что мы живём в опасном месте, – потрясённо сказал я. – Почему же никто отсюда не уезжает?» Добрый мистер Руперт погладил меня по голове и негромко произнёс: «Ты знаешь, я сам думал об этом. Казалось бы, что за радость жить по соседству с жутью? И всё-таки людей здесь что-то держит. А если кто и уезжает, то чаще всего рано или поздно возвращается. Вот я, например. Представь, однажды меня пригласили преподавать в Оксфорд, но я там не продержался и года. Заскучал, что ли… Эйвбери – место тёмное и необъяснимое, однако другого такого на всей Земле нет. Временами бывает страшно, зато всегда интересно. И мы, живущие здесь, это понимаем…»

Разговор с учителем Рупертом я вспомнил много лет спустя, когда, узнав, что в Эйвбери освобождается место начальника отделения, изо всех сил постарался его занять. Вроде бы карьера в Кембриджшире складывалась неплохо, и перспектива была вплоть до перевода в Лондон, однако вдруг невероятно потянуло на родину, в деревню, взятую в плен мегалитами, где, может быть, небеса нечувствительно смыкаются с земной твердью…

Владимир Ходько