Ад для флибустьеров

Пираты же, ставшие свидетелями непонятного явления, поверглись в состояние настоящего мистического ужаса и долго не могли говорить. Даже сам Морган как-то странно прореагировал. Напрягся весь, скривился, словно от боли, а выслушав объяснения Язона, недоверчиво переспросил:

- Сигнализация, говоришь? А что, если это боги возражают против нашего полета?

- Окатись, Генри! - пристыдил его Язон. - Какие боги? Нет Бога, кроме Христа. Разве не так тебя учили с детства?

- Так, - согласился Морган. - Но мне не нравится этот поющий звездолет. Может, полетим без него?

- Смешно и глупо, - сказал Язон. - Зачем тогда вообще лететь? Найти третью деталь, а за это время потерять первую? Здесь за ним никто не уследит, да и в дороге "Овен" может понадобиться. Поверь мне, золотой звездолет - крайне полезная вещь. Ты же отлично разбираешься в технике, Генри! Разберешься и в этой. А может, ты хотел и процессор тут бросить?

Чтобы какой-нибудь олух сделал Джемейку открытой для всей Галактики - Нет, брат, процессор я всегда с собою вожу, - сказал уже почти успокоившийся Морган. - Ладно, считай, что убедил.

А потом был старт. И все прошло абсолютно нормально. Даже буднично как-то. Корабли взмыли над планетой и умчались в черноту космоса - один за другим, в строгом порядке. Словно никто и не собирался никого убивать, просто ни с того ни с сего восемь с половиной тысяч человек собрались вместе, да и решили отправиться на поиски тайны. Красиво!

А Язон вдруг почувствовал, что ему грустно покидать Джемейку. И пообещал самому себе обязательно сюда вернуться. Вообще так было у него почти с каждой планетой. Но теперешняя грусть казалась какой-то особенно щемящей. Что ж, вполне понятно: с годами все становятся сентиментальное. Он вдруг вспомнил свою первую книгу, по которой учился грамоте на Поргорсторсаанде. Как это было увлекательно! А потом еще увлекательнее оказалось читать новые книги, которые он принялся добывать всеми правдами и неправдами. И однажды ему повезло прикинувшись военным, фермерский сын Язон попал в дом благожелательного аристократа, у которого собралась очень солидная, по понятиям их планеты, библиотека. Томов не меньше тысячи украшало высокие стеллажи в старинном кабинете.

- И вы все это читали? - с изумлением выдохнул юный любитель книг. - Почти все, - ответил аристократ честно, - но я читал еще и много других сочинений, которых не держу у себя дома.

- Здорово! - еще раз восхитился Язон. - А я мечтаю прочесть все книги на свете.

- Юноша, - грустно улыбнулся аристократ. - За всю свою жизнь человек может прочесть десять, ну, пятнадцать таких собраний. Это предел.

- А сколько же всего книг в мире? - спросил Язон.

- Столько же, сколько звезд на небе, сколько деревьев в лесу, сколько капель в океане, - таков был ответ.

После этого у Язона на некоторое время даже пропала охота читать.

И точно так же было с планетами.

Обитаемая часть Вселенной включает в себя более тридцати тысяч землеподобных миров. Язон как-то подсчитал, что ему довелось побывать меньше, чем на трехстах. И стало пронзительно грустно. Никогда ему не повидать всех планет Галактики. А так хочется! Да, теперь его сделали бессмертным, но, если вдуматься, это же ровным счетом ничего не меняет. Простая арифметика подсказывает, что для полного кругосветного путешествия по Галактике придется прожить еще сотню раз по столько же. Во-первых, это может оказаться ужасно скучным и утомительным занятием, а во-вторых, еще за пять тысяч лет человечество расселится по миллионам новых миров и, очевидно, даже на других звездных островах... Бесконечная погоня. Был такой древний парадокс про Ахиллеса, который никак не может догнать черепаху. По чисто математической причине.

ГЛАВА 4

В первый же день полета Морган вызвал его для разговора не в капитанскую рубку, а в лабораторию, чтоб тихо было и никто не мешал.

- Ну, рассказывай, - начал он с совершенно неожиданного вопроса. Почему твоя планета так называется?

- Ну, начнем с того, - не растерялся Язон, - что это не моя планета.

Я ведь уже говорил тебе, что родился на Иолке, а к тому же...

- А к тому же Пирр был царем Эпира, - еще более неожиданно сообщил Морган, перебивая Язона. - Воевал он на стороне города Тарента. С римлянами, если мне не изменяет память. И сначала победил их при Гераклее в 280 году до Рождества Христова, а затем, годом позже, одержал еще одну победу - уже при Аускулуме. И вот там греческий царь потерял практически всю свою армию. Подобного рода победы и стали с тех пор называть пирровыми. Хорошо ли это?

Со столь длинной цитатой из учебника истории флибустьер, конечно, перестарался. Язон улыбнулся, сразу уловив смысл вопроса, и, заранее чувствуя свое превосходство, ответил не задумываясь: