Ад, или Александр Данилов

Выпускать Таню не хотелось, да она и не сопротивлялась его объятиям. Он же думал, что если бы мог, то и не отпускал бы её никогда, потому что, несмотря на все научные звания и регалии, она всегда была для него прежде всего женщиной, той самой, с которой хочется делить закаты и рассветы… Вот бы и она испытывала те же чувства, но это, увы, мечты — у неё своя жизнь в Москве, работа тоже своя, и в её планы вряд ли входит переезд в провинциальный город, да и создание семьи с руководителем центра репродуктологии не предусмотрено. Оставалось наслаждаться лишь вот такими моментами, хотя хотелось большего, много большего.

Олег не удержался и поцеловал её в висок, нежно, может быть, излишне интимно… Она же подняла голову, встретившись с ним взглядом.

— У нас есть неделя, — произнесла твёрдо, освобождаясь из его захвата. — Нам хватит недели на обследование?

Олег отпустил нехотя, настроение резко упало. Нет, не суждено его мечтам сбыться. Ну что ж теперь. Для Танечки он сделает всё возможное и невозможное.

— Постараюсь уложиться. Ты ела сегодня?

— Хочешь взять кровь?

— Да, а потом отвести тебя пообедать.

— Мне нравится твой план. Олежек, ты не представляешь, как я хочу стать матерью. Хотя, конечно, не представляешь, ты же мужчина.

Она улыбалась, но в её улыбке сквозила грусть. Он растерялся. Олег всегда чувствовал себя неуверенно в присутствии Тани. Так было и год, и пять, и десять лет назад. С того самого момента, как они познакомились. Сейчас всё это казалось глупым. Ведь вполне очевидно, что взаимности ждать не приходится, а его потянуло в розовые дали. Дурак, да и только. Видимо, ацетон Маринин башку ему повредил или близость желанной женщины заставила не той головой думать. Надо в руки себя брать да на грешную землю возвращаться.

— Сейчас костюм сменю и пойдём, — сказал и вышел из кабинета.

Пока сестра-хозяйка несла ему халат, умылся холодной водой и окончательно пришёл в себя. А вернувшись в кабинет, обнаружил на столе чашку горячего кофе, приготовленного Таней.

— Спасибо, — поблагодарил её.

— Что оперировал? — Она кивнула в сторону истории на его столе. — Для кесарева слишком долго.

Он лишь рукой махнул.

— Кесарево было первым этапом, потом пошёл на экстирпацию матки с придатками, удалил большой сальник, произвёл тазовую и парааортальную лимфаденэктомию. После гистологии станет ясно, что делать дальше. Рак яичника рос вместе с беременностью.

Она покачала головой, развела руками.

— Ребёнок?

— Недоношенный и незрелый, но тянуть было нельзя. Шесть–семь по Апгар, у нас хорошая детская реанимация, надеюсь, с ним всё будет хорошо. — Он помолчал минуту, а потом сменил тему. — Пошли сдавать анализы.

Через несколько часов они снова поднялись в его кабинет. Рабочий день подходил к концу.

— Ты на машине, Олежек? — спросила Татьяна. — До гостиницы довезёшь? Я не бронировала, но надеюсь, что комната найдётся.

— Есть вариант получше. Зачем тебе тратить деньги на сомнительные гостиницы? Ты профессор, а не дочь Рокфеллера. Предлагаю остановиться у меня — жилплощадь позволяет, а дочка моя спокойная, особо не помешает.

— Дочка? — В глазах Татьяны читались испуг и разочарование. — Так ты женат? Когда успел-то?

— Нет, Таня, не женат. Такая, как ты, не встретилась, а на другую я согласен не был. Поехали, познакомлю тебя с моей Дашей.

— Загадочный ты, однако. — Олег отметил, что к Татьяне вернулось доброе расположение духа. — Откуда дочка? Неужели в пробирке целого ребёнка вырастить умудрился?

Он рассмеялся в голос.

— Ну, не настолько я гениален, да и запрещено это. Но за веру в мои возможности — спасибо! Если серьёзно, длинная это история. Но я люблю мою Дашу. Нет, не так — я её обожаю. К её рождению я имел самое прямое отношение. Она создана вот этими вот руками, так что я её отец, всё! Слава Богу, мне удалось юридически всё оформить, без всяких там удочерений.

— А мать её жива? — поинтересовалась Татьяна.

— Конечно, но она и не мать вовсе. Не удалась, в общем. Ребёнком не интересуется, а Дашка генетически ей чужая, так что наследственность не отягощена. По факту я у неё и папа, и мама, но мы с ней справимся.

— Тогда давай сначала в детский мир заедем, без подарка я к ребёнку не могу. Сколько ей?

— Полгода через три дня, — произнёс Олег с гордостью.

— И ты скрывал! Хоть бы намекнул раз в разговоре. Ну да ладно, поехали.

***

Неделя пролетела слишком быстро. Уже завтра Татьяна должна была возвращаться на работу в Москву, а Олег так и не решился сказать ей о своих чувствах. Иногда ему казалось, что она ждёт от него решительных действий, а иногда, наоборот, что они как были друзьями, так и останутся. Сам же медлил, боясь потерять то малое, что между ними было.

Решился в последнюю ночь.

Дашка капризничала — резался первый зуб. Она ныла, плакала, тащила в рот всё, что попадалось на глаза. Уложить её спать никак не получалось. Олег и к себе в кровать её брал, и укачивал, расхаживая по залу, и песни пел, а она плакала не переставая.

— Давай я попробую, — услышал он голос Татьяны. — Олежек, что ты ей Газмановских скакунов-то поёшь, думаешь, под них уснуть можно?